Незваные

Эгарт сбавил скорость отстав от тысячника. Чертов ублюдок, этот старший брат и его командующие. Как же он ненавидел графа. Хоть Эгарт и сам не был хорошим ребенком, но Эдвард, по мнению барона, настоящее чудовище. Времена, когда брат избивал его по любому поводу, давно прошли, теперь он унижал его по другому, морально. Эгарт даже пару раз хотел вызвать Эдварда на дуэль чести, но не решался. И когда ему пришло письмо с печатью Эдварда, его чуть не хватил удар.

Брат лучше его во всем и даже почерком, ровные буквы выглядели великолепно и писал точно он:

“Дорогой Эгарт, мой любимый брат. Прошу прибыть в крепость Желтого Моря на границе с землями хадзаров. Я очень опечален последними событиями и хочу лично обсудить детали с тобой. А еще очень соскучился и буду безмерно рад увидеть тебя! Отправляйся с моей тысячей, после посещения Трайна. Винсу передал особые поручения, касательно твоего содержания, прошу следуй им. Не надо меня расстраивать!

Граф Эдвард Барлог”

Внизу письма красовался чернильный оттиск личного герба графа в форме сжатой в кулак рыцарской перчатки. И размашистая подпись, которую невозможно спутать. Эгарту в детстве не раз приходилось стирать ее, а пару раз Эдвард, даже вырезал ее прямо на теле. В юности раны заживают намного лучше, так что следов почти не осталось. Но воспоминания вызывали боль, как-будто с ним это происходит прямо сейчас.

Чем ближе они подъезжали к крепости Желтого Моря, тем хуже становилось настроение Эгарта и тем чаще он вспоминал неприятные моменты из детства.

На мощенной грубым камнем дороге, ведущей к Эдварду, все чаще попадались другие военные отряды. Солдаты приветствовали тысячу, обменивались информацией. Встречались крупные лагеря, чем ближе они подъезжали, тем больше становилось таких мест. Растительности вокруг не осталось, ветер поднимал тучи пыли с голой земли, на грани с песчаной бурей. Забивал ноздри, засорял глаза, барон постоянно держал повязку на лице. Отряд Эгарта обогнал степных лошадей тяжеловозов, которые тащили бревна и повозки крупных камней.

Крепость стояла на крупном пласте сланца. Над горизонтом появилась черная точка, которая с каждым часом приобретала четкие очертания. Здесь брат организовал наступательный рубеж, откуда войска делали вылазки в степь, охотясь на кочующие племена. Несмотря на всю преданность короне, Эгарт не понимал одного, зачем вести военные действия в сторону бесплодных земель хадзар. Но брат твердил, что в степях сокрыт большой потенциал. Все его рассказы про богатства походили больше на сказки и банальную причину сражаться. Во время пятилетней службы на флоте, Эдвард пробыл почти целый год в плену у морских эльфов. В заточении граф лишился левой руки. И по мнению изнеженного Эгарта, брат окончательно двинулся.

Железные ворота крепости с шумом поднимались.

— Достопочтенный граф Эдвард Барлог, ожидает своего тысячника и барона Эгарта на стенах, прошу за мной, — учтиво поклонился воин в легкой броне, он бодро зашагал по лестнице наверх. Тысячник Винс в облегченном доспехе, звякая сапогами не отставал от него.

А вот барону приходилось тяжко. Кто придумал строить такие высокие стены! Эта парочка еще умудрялась переговариваться, Эгарт злобно посматривал на двух вояк, с каждым своим шагом отставая от них. Когда тясячинк с посыльным брата исчезли, барон успел добраться лишь до середины лестницы. Черт, Эдвард будет в ярости. Да, кому нахер нужна тут такая стена!? Хадзары кочевники, они же…

В этот момент Эгарт поднялся на стену и перед ним раскинулась обширная степь за Глубокой границей. Но то что он видел дальше, оборвало его мысли.

На горизонте виднелись едва различимые очертания, сначала Эгарт подумал, что посреди степи вырос лес. Но потом до него очень медленно стало доходить. Бесчисленные легионы палаток, штандартов, лошадей и людей, растянулись на весь горизонт. Все это кочевое войско разбило огромный лагерь в нескольких километрах от границы.

Кочевники… Барон почувствовал тяжесть в животе, это долбаное вяленое мясо. Походный паек доконает его.

— Барон, — грубовато окликнул его тысячник, они отошли уже на полсотни метров, и притормозили на башне. — Ваш брат не любит ждать. Идемте.