Незваные гости

Он песенку эту
Твердил наизусть…
Откуда у хлопца
Испанская грусть?
Ответь, Александровск,
И Харьков, ответь:
Давно ль по-испански
Вы начали петь?

Открылась дверь.

– Мы договорились, – сказал Хуан, – папаша Дюран отправится за Руисом завтра утром. Он знает одного шофера грузовика, вполне надежного. Они установят постель в грузовике. Руису там будет не хуже, чем в карете скорой помощи. С ними поедет профессор Мартин, у него своя клиника, и если дело обернется плохо… Мы не в пустыне живем, уверяю тебя…

XXXI

Фернандо пришлось дожидаться следующего выходного, чтобы отправиться в Префектуру за продлением удостоверения о праве на жительство. Оно было просрочено, и Фернандо опасался неприятностей. Но это не нарушало хорошего расположения духа, в котором он проснулся: Руне чувствовал себя лучше, надеялись, что можно будет обойтись без операции. Бреясь, Фернандо уговаривал себя, что опасность «высылки», должно быть, прошла для него, иначе полицейские инспектора уже давно появились бы у него на рассвете – в час, когда развозят молоко. Они бы погрузили его вместе с чемоданом в крытую машину и отвезли бы на улицу Соссэ, заставили бы заполнить анкету и – на вокзал! В путь, в Канталь, в Вож, на Корсику или в Африку! Они не давали себе труда предварительно вызывать и допрашивать испанцев, потому что боялись, как бы после такого предупреждения опрошенный не сбежал и не скрылся в Париже, среди своих единомышленников. Испанцев высылали без промедления.

Фернандо одевался так, как будто шел на любовное свидание; ему хотелось произвести хорошее впечатление на чиновника в Префектуре, показаться ему «господином» в несчастье, а не человеком, который рожден быть коридорным в отеле. Напоследок он еще раз погляделся в зеркало, проверил в бумажнике документы; все в порядке: удостоверение о национальности, выданное французским отделением «Общества защиты беженцев и апатридов», удостоверение о праве на жительство, выданное Префектурой, трудовая книжка, выданная Министерством труда… Ну, с богом! Фернандо вышел и запер свою комнату на ключ.

Этажом ниже он постучал в дверь и крикнул: «Педро!» Комната безмолвствовала; ответила соседка из-за своей двери: «Педро вернется только в десять часов, он сегодня в ночной смене…» Открылась третья дверь, появился заспанный человек:

– Как дела, Фернандо?… Я хотел тебе сказать, что мы устроили вчера вечером собрание в гостинице «Модерн»…

– В Бельвиле?

– Да… Получилось очень здорово! Там живут одни испанцы… Мы устроили массовое собрание, не выходя из дома! Да! – человек тихонько засмеялся. – Ты знаешь, Фернандо, они все будут с нами! Почва под Франко колеблется, уверяю тебя! Ты бы поглядел на них вчера… Там, в гостинице, живут не только республиканцы, там разный народ… И все были заодно! Но куда ты идешь так рано, Фернандо?

– В Префектуру, за удостоверением о праве на жительство.

– Бедняга! Помни, ждать нам остается куда меньше, чем мы ждали… Уверяю тебя! Иду спать, я еще дежурил ночью после собрания. Желаю счастья, Фернандо…

Фернандо спустился по лестнице и сел в метро.

Перед Префектурой было людно. Прежде чем углубиться под своды, Фернандо, чувствуя себя неловко в этой толпе, остановился на тротуаре. Начиная отсюда, каждый прохожий попадал под подозрение. Фернандо не знал, кто их подозревал и в чем… Каждый был на подозрении у каждого, каждый думал, что за ним следят, что он сам следит, что у него не может быть чиста совесть. Никогда Фернандо к этому не привыкнуть… «Этому»? Чему «этому?» Но разве не было вокруг него глаз, спин, лиц, которые следили за любым его движением? И затылок Фернандо и его плечи чувствовали, что того гляди на них опустится рука и огромная махина поглотит его… Машина была плохо склепана, не отвечала правилам безопасности, и стоило только сунуть в нее палец, чтобы она добралась до вашего сердца, до вашего мозга. И все-таки надо было войти.