Незваный гость

У нее застыло лицо. Если бы она не стиснула руки, то, наверное, ударила бы его. Меньше всего ей хотелось вспоминать о той злосчастной ночи. Кали попыталась оттолкнуть Тревиса и вырваться. Но не успела она отступить на три шага, как он схватил ее за косу и обмотал ее вокруг своей руки, медленное притягивая Кали к себе. С каждым шагом он все ниже склонял голову, пока его губы не прикоснулись к ее рту. Кали широко открыла глаза. Он тоже не отрываясь глядел на нее, а потом обнял и крепко прижал к себе.

– Я хочу убедить вас, что дело вовсе не в шампанском и не в раскованной атмосфере вечеринки, – прошептал он.

Его язык проскользнул в ее приоткрытые губы и с жадной силой впился ей в рот. Во всех движениях Тревиса угадывалась прорвавшаяся страсть. Никто не назвал бы их следующий поцелуй невинной шуткой. Тревис ощутил жар во всем теле – он шел от ступней к бедрам и источнику мужской силы, изнывающему от желания. Кали была так покорна и отзывчива, что ему не хотелось ни на минуту ее отпускать. Его руки заскользили по ее спине от талии и лопаток к нежной шее и затылку. Он не мог остановиться.

Ласки Тревиса заворожили Кали. Она и сама не понимала, что с ней происходит. Кали нежно гладила его лицо, шею, широкие плечи – плотная куртка и фланелевая рубашка подчеркивали их размах. Ей хотелось провести руками по его стройным, угловатым бедрам, крутому изгибу ягодиц и сильным мускулам ног. Ее руки, все ее тело томились от страсти. Кали больше не проклинала свои гормоны, теперь она просто желала этого человека, и мир словно померк для нее. Она широко открыла рот и жадно впитывала его запах, ее язык и зубы вторили движениям тела. Одной рукой Кали обвила его шею, а другая прикоснулась к его груди и стала спускаться вниз к разгоряченному члену. Как же она изголодалась по любви! Кали мечтала слиться с ним воедино, почувствовать сквозь одежду тепло его тела. Ей было больно и сладко, когда его руки сжали ее грудь, а потом стиснули бедра. Тревис почти придавил ее своим стройным, крепким телом, а его член вплотную придвинулся к ее трепещущему лону. Он раздвинул коленом ее ноги и устремился в нее, стараясь попасть в такт движениям Кали. Ее вновь опьянил теплый ароматный запах его кожи.

– Тревис! – задыхаясь, простонала она и отпрянула, оторвав рот от его горячих губ.

– Ты знаешь, как я хочу тебя. Кали, – откликнулся он осипшим от желания голосом. Тревис глубоко вздохнул. Как же он мечтал заняться с ней любовью.

Она стремилась к нему почти с той же силой, но боялась выдать себя и окончательно уступить. Кали покачала головой и чуть слышно проговорила:

– Я не могу.

– Из-за того, что мы мало знаем друг друга, или потому, что тебя тяготит прошлое?

Она подняла руки и оттолкнула его.

– Из-за меня, – с явным усилием произнесла она.

Тревис заметил, что на глазах у нее вновь выступили слезы. Он понял, что они никак не связаны с их любовью. Нет, ей не было стыдно за свой порыв, ее по-прежнему мучило и не отпускало прошлое. Она могла бы этого и не говорить. Тревис без всяких слов чувствовал ее боль.

– Я не Блейн, Кали. Я не из тех мужчин, которые обещают, а после предают и лишают любви и надежды, – грубовато пояснил он. Тревис знал, что малейший намек на жалость заставит ее вновь замкнуться в себе.

– Я поняла это через пять минут разговора с вами, – устало улыбнулась она.

Кали никак не могла перейти с ним на «ты». Она отошла от него подальше, не желая, чтобы наваждение повторилось. Близость Тревиса действовала на нее как гипноз. Кали задумалась, как ей лучше рассказать о своих опасениях.

– Не надо забывать, что я долго жила одна. Я твердо решила, что смогу обойтись без мужчин. И дело не в одном Блейне, я тоже виновата, что все годы позволяла ему так мерзко вести себя и закрывала на это глаза. Нет, он никогда не бил меня, его издевательства были иными, более изощренными, и шрамы от них остались в душе навсегда. Я совершила массу ошибок, наверное, только по молодости и глупости. Да что там говорить, я просто сбежала от проблем, не пытаясь распутать этот узел. Я не понимала, что впереди меня ждут другие проблемы и, пожалуй, потруднее.

Прошло время, мы развелись, он похитил Черил, дым давно развеялся, а мне стало еще хуже, и я никак не могла справиться с депрессией. Тогда-то я и решила – мне надо бежать. Я вернулась в родной дом, к людям, знавшим меня с детства. Понадобились месяцы добровольного уединения, постепенно я разобралась в себе и почувствовала, что превращаюсь в ту, какой была в ранней юности. Знай я, как сложится моя жизнь, ни за что не полезла бы в этот грязный мир и не стала фотомоделью. Я не сумела себя защитить – вот главная моя ошибка. Что мне оставалось делать? Только спрятаться и зализывать раны. Я отказалась от борьбы. Что же, это был суровый урок, и больше я никому не позволю мной манипулировать. Пусть ищут другую жертву.

Внезапно ее голос сделался тверже.