Незваный гость. Поединок

— Да, мне надоело догадываться. Когда мы женились, ты говорил, что у нас будет все пополам: радость, печаль... И так было, когда мы работали в совхозе. А сейчас?.. Что нас объединяет сейчас?.. Разве — постель? Ты слышишь?.. Ты же перестаешь меня уважать. Я не хочу, не могу так жить! Я никогда толком не знаю, что тревожит тебя... Я не уверена, что ты делаешь так, как нужно.

— Алима! — вскричал Мамбетов. — Как ты можешь!

— Нет, ты выслушай меня до конца! Уж меня-то не вызовут в кадры для объяснения... Я не хочу, чтобы с моего мужа снимали стружку. Это стыдно! Ты не имеешь ни минуты покоя. Почти не видишь детей. И вот — результат.

— Алима!

— Дай мне сказать. Так жить нельзя. Лучше опять уехать в совхоз. Мы опять будем работать оба. Ты не будешь отдаляться от меня, от детей. Наконец, я перестану думать, что ты в конце концов окажешься таким, как Бушлин.

— Откуда такие мысли? — Мамбетов вскочил, притянул к себе взбушевавшуюся жену. — Как ты можешь! Сейчас же другое время! Какое может быть сравнение. Твои опасения совершенно напрасны. Ну, успокойся! Не надо. Не расстраивай меня перед этой поездкой. И не делай сравнения с Бушлиным. Не все такие были, как он. Мне это виднее. Я знаю, есть много — их большинство — честных и самоотверженных людей, жизнь которых — для меня пример. Конечно, мне работать в совхозе было бы легче. Но разве этим определяется цена места человека в жизни? Я хочу быть там, где труднее, где больше спрос, где выше ответственность. Сознайся, Алима, ты не подумала, сгоряча сказала, а?..

Мамбетов обнял жену, приласкал.

— Не надо. Тебе никогда не придется краснеть за меня. Никогда. И с меня никто не будет снимать стружку.

Алима всхлипывала, как ребенок... Смотрела на мужа заплаканными глазами, такая смешная со своими подозрениями.

— Ты в форме поедешь или в костюме? — вдруг спросила она.

Мамбетов понял, что под всем тем, о чем они говорили, подведена черта.

Без жертв

Полковник Ларин взглянул на часы, висевшие перед ним на стене. В его распоряжении оставалось чуть побольше часа. Опаздывать на заседание бюро было нельзя. Но он все же решил не откладывать далее разговора с Мамбетовым. Ларин взял трубку и соединился со своим помощником по кадрам Караевым.

— Что будем делать с Мамбетовым? — спросил он.

— Надо бы решать, Семен Иванович. Второй день держим человека.

— Тогда заходите ко мне. Мамбетов пусть подождет.

Минуты через три в кабинет к Ларину вошли Караев, Соломцев и последним — Лысов. Ларин пригласил к столу, но не к тому, за которым сидел сам, а к другому — стоявшему вправо от него, длинному, во всю комнату, обставленному вплотную придвинутыми друг к другу стульями. За этим столом и на этих стульях размещался весь руководящий состав, когда проводились совещания. За этим столом у Ларина было свое место — впереди, с которого он видел всех сидящих справа и слева от себя — два ряда лиц, всегда обращенных к нему. На это место и перешел Ларин сейчас.

— Товарищ Лысов, доложите ваше мнение, — попросил Ларин. — Вы были у Мамбетова, докладную я вашу видел.

Лысов встал, пролистал тетрадь с черновиком докладной записки, той самой, что перешла сейчас от Караева к Ларину. Пока Лысов докладывал, Ларин еще раз пробежал ее глазами, восстанавливая детали. Он знал, что Лысов ничего не добавит к тому, что написал в докладной. А докладная была написана так, что он, Ларин, не мог не принять по ней соответствующих мер.

— Могу только еще раз подтвердить, что товарищ Мамбетов плохо знает обстановку. И почти ничего не сделал по ориентировке...

— Почему же так плохо обстоит дело? — не выдержал Ларин.

Лысов повел плечом:

— Это лучше спросить у Мамбетова. Просто привык работать безрезультатно, — неожиданно заключил Лысов.

— В этом ли причина? — Видно было, что Ларин добивался более определенного ответа.

— Он ничего не делает по сигналам! — воскликнул Лысов. — А их проверять надо немедленно...

Ларин поморщился. И в докладной Лысова и в его выступлении он чувствовал предвзятость.

— Товарищ Караев, ваше мнение? — спросил Ларин помощника.

Караев перевел взгляд на Соломцева.

— Может быть, товарищ Соломцев, как начальник отдела... Вопрос поднят не кадровиками.

— Пожалуйста! — теперь Ларин посмотрел на Соломцева.

Соломцев повел тонкими полосками губ, положил перед собою небольшие, похожие на женские, руки и начал:

— Если все то, что указано в докладной записке, соответствует действительности, мне кажется, вряд ли есть смысл надеяться, что Мамбетов...

— Может быть, мы пошлем товарища, чтобы он проверил теперь, все ли так написано в докладной? — перебил Ларин Соломцева, с досадой оттолкнув от себя докладную.

— Я не ставлю вопрос так. Но с нас спросится. Отвечать придется нам с вами. В Жаксы-Тау нужен более опытный работник...

В это время, когда решалась судьба Мамбетова, сам он сидел в приемной Ларина и ждал вызова. Время тянулось убийственно медленно. Мамбетов то и дело поглядывал на массивную дверь, обитую черным дерматином.