Незваный гость. Поединок

Рассказываю о видных деятелях религиозных культов, отрекшихся от веры в бога и возвратившихся к мирской жизни, — о Дулумане, Осипове и других. Слушают внимательно. И вдруг вопрос:

— За что взяли брата Иосифа?

Спросила старушка и сразу спряталась за спину впереди сидящей женщины.

Вот, оказывается, весь Белогорск знает, за что арестован Шомрин, а сектантка не знает. Про себя отмечаю слабость антирелигиозной работы и, ухватившись за этот вопрос, разъясняю отношение нашего государства к религии, рассказываю о постановлении Центрального Комитета КПСС о научно-атеистической пропаганде.

— Видите, партия заботится о том, чтобы религиозные чувства верующих не оскорблялись, чтобы каждому человеку была предоставлена свобода вероисповедания, но при этом партия заботится и о том, чтобы люди освобождались от религиозных предрассудков, от цепей веры в несуществующего бога и жили бы радостями земными, становились активными и полноценными членами общества. Советские законы, однако, запрещают использовать религиозные убеждения людей для насилия и надругания над личностью, тем более для совершения каких-либо преступлений. Шомрин нарушал советские законы, стал преступником. Вот за это он и предстанет перед народным судом. Он — ваш враг.

— Брат Иосиф — слуга Христа, — робко шепнула Бржесская.

— Истинно! — поддержала ее соседка.

Выходит, мои слова пролетели впустую.

— Ну что же, давайте разберемся, — говорю я и начинаю перечислять преступления Шомрина.

Женщины опускают глаза. Молчит Бржесская.

— А некоторые из вас помогали Шомрину, стали участниками его преступления.

— Кто же это? — испуганно вскинула глаза Бржесская.

— Хотя бы вы, Сарра Николаевна, — говорю я прямо. — Вы повели Симу Воронову на крест...

— Не одна я, все вели! — закричала она. — Все! Чего там?..

— Нет, не все! — Смотрю, поднимается Мария Ивановна, дежурная по гостинице, машет в сторону Бржесской руками. — Не все, сестра Сарра! Не впутывай кого не следует! Грех! Ты скажи лучше, кто пришел тогда на поляну, кого позвал Шомрин?.. Молчишь? Многие и не знали о вашей затее. Тайно делали!

— А ты, сестра Маша, помолчала бы!.. Сама — первая помощница Шомрину. Копеечку с нас выколачивала вон как! Казначей! — отпела Марии Ивановне молодая женщина.

— Да будет вам! — прикрикнул Цыганков. — Совестно.

— А крест стругать было не совестно?

Сестры по вере словно забыли заповеди Христа и начали такую перепалку, что прохожие стали останавливаться возле ворот и стучать. Сознаюсь, я дал сектанткам выговориться и слушал их с удивлением. Мое представление о секте как о чем-то едином рассыпалось в прах. Нет, я плохо знал сектантов, вовремя не разобрался в людях. Не случайно первые допрошенные оказались самыми закоренелыми фанатиками. Не с них надо было начинать допросы. Вот тебе и «опытный следователь».

Пришлось успокоить разошедшихся сестер. И Цыганков вышел из себя:

— Будет вам! — бухнул, как в колокол.

— Что ж нам теперь, к Шелкоперову подаваться? — спросила Сарра Бржесская.

— Не вам это спрашивать, Сарра Николаевна, — отвечаю не без иронии. — Вы академик по сектам. Второй заход начинаете делать...

Я начинаю рассказывать, как Сарра Бржесская в поисках лучшей веры побывала во многих сектах, как чуть не подверглась оскоплению... Пример с Бржесской оказался кстати. Я рассказал об изуверской обрядности многих сект, об обмане верующих проповедниками.

— Порывать нужно с сектантством, уходить от проповедников — невежд и преступников, не искать лучшей веры, лучшей секты. Их нет.

Беседа продолжается долго. Спрашивают, спорят, грозятся карой господней. Но слушают меня, и я вижу, что мои слова заставляют их призадуматься, будят в душе сомнения.

Я говорю, что им нужно прослушать несколько бесед о том, как устроен мир, как произошел человек, кто и когда написал библию. Забегая вперед, я говорю, что раз в неделю к ним будет приходить кто-либо из лекторов. Они могут позвать того, кого хотят.

— В следующий раз к вам может прийти главврач больницы Нина Ивановна. Я передам ей вашу просьбу... Передать?

Ни да ни нет.

— Зови, Миколай Лексеич! — вдруг говорит Цыганков. — Послушаем про болезни...

— Разве про болезни только...

— Про болезни пусть...

— Договорились. Нина Ивановна придет!

Вдруг вопрос:

— Шелкоперова заарестуют или нет?

Разъясняю, что никто Шелкоперова арестовывать не собирается. Но это не значит, что он хороший человек. Он тоже сеятель предрассудков, тоже лишает людей радости. Он — мракобес.

Когда уже кончились вопросы, Цыганков провозгласил:

— Дорогие сестры! Не без провидения свыше мы прослушали беседу. Теперь поразмыслим о словах умного человека. Поблагодарим бога за приятно проведенный вечер.

Женщины сложили на груди руки и зашептали.

— Расходитесь, дорогие сестры, по домам. Молиться сегодня не будем...

Женщины как бы нехотя покидали двор. Не мог и я сразу подняться и уйти так, будто не сделал всего, что требовалось.

Смотрю, Левитан подводит ко мне Веру и Симу, загадочно так поводит бровью.

— Николай Алексеевич, у нас просьба...

Сима вспыхивает и с укором смотрит на Левитан.

— Ты всегда торопишься...