Незыблемые выси (ЛП)

— Помните наш поход на островах Сирены? — спросила Иоланта.

Они тогда заночевали на огромным конусовидном пике, совсем как этот. В сумерках учитель Хейвуд разбудил ее посмотреть, как солнце встает над океаном из тумана, что скрывал весь горизонт. Это было одно из самых ярких воспоминаний детства Иолы: красота рассвета — и абсолютное счастье стоять вот так на вершине мира рядом с обожаемым отцом.

— Да, помню. Тебе было пять. Месяцем ранее ты выбила себе передний зуб, запуская планеры со старшими ребятами. А потом отказывалась поставить временный, мол, эта дырка делает тебя страшнее, когда ты рычишь.

Иоланта слегка улыбнулась. В детстве почти все стихийные маги отличаются задиристым характером и излишней активностью, и она не была исключением. Один из старших мальчиков, с которым Иола сцепилась, получил сотрясение мозга и потом старательно избегал ее несколько месяцев подряд, даже рычать с дыркой в зубах не потребовалось.

— Интересно, успеем ли мы заглянуть в кампус Консерватории, — промолвил Хейвуд.

— Сомневаюсь, — вздохнула она.

Иоланте очень бы хотелось в последний раз прогуляться по Итону. Надлежащим образом попрощаться с мальчиками, которые, наверное, до сих пор удивляются, что такое стряслось с их четырьмя друзьями.

Как много в ее жизни было поспешных отъездов, и друзья оставались позади, стоило обстоятельствам измениться. Что до Консерватории, было бы очень больно видеть голые ветки и опавшую листву и знать, что приход весны уже не застанешь.

Иола посмотрела на опекуна:

— Когда доберемся до материка, в Лабиринтных горах есть убежище. Оно вырублено прямо в скале, рядом есть свежая вода, кусты с ягодами и множество растений, не считая забитой всякой снедью кладовки, где хватит продуктов на годы. Может… Может, вы согласитесь остаться там?

Глаза Хейвуда загорелись, когда она принялась описывать убежище. Но поняв, что сама Иоланта туда не пойдет, он лишь покачал головой.

— Я тренировалась для этого, — старалась его убедить Иола. — А вы нет.

Хейвуд протянул ей очередное печенье.

— Не совсем так. После того, как леди Калиста обратилась ко мне за помощью, и до того, как мои воспоминания заблокировали, я тщательно изучал самые смертоносные из древних заклятий.

Иоланта вытаращила глаза. Учитель всегда занимался архивной магией, что подразумевало сохранение различных вышедших из моды магических практик. И если в основном чары устаревали из-за появления новых заклинаний получше, полегче и побыстрее, многие опаснейшие наговоры и проклятия отвергали из-за того, что они подпитывались за счет самопожертвования, а это ныне считалось неприемлемым.

— Кроме того, моя дорогая, ты полагаешь, что мною движет альтруизм. Мало что может быть так далеко от истины. Мной движет исключительно эгоизм — я иду с тобой потому, что не представляю себе жизнь без тебя. И поскольку ты не в силах гарантировать, что вернешься, то не сможешь меня переубедить.

Иола прикусила губу и покачала головой. Но не успела она что-то сказать, как появился мужчина с палочкой в руках. Он был ровесником учителя Хейвуда, слегка полноват, но двигался очень легко.

Иоланта уже видела его прежде, как и он ее, только тогда она была не в человеческом обличии.

— Мастер Далберт, — сказала Иола. — Рада наконец-то вас встретить.

Глава 15

Титу казалось, будто он падает, и дно пропасти приближается слишком быстро.

— Нет! — Его голос прозвучал хрипло, почти неслышно. — Нет.

Она должна была остаться позади. В безопасности.

Стоило догадаться, увидев Небесную башню у луга рядом с замком Спящей красавицы, что Горнило было открыто не четверть часа назад, а уже много часов как. А Далберт знал и ничего не сказал.

— Нет? — Фэрфакс сузила глаза, безжалостные, как у Хельгиры. — Тогда, полагаю, мне следует отправить вас в темницу. Это самое гостеприимное место для магов, говорящих слово «нет».

И она же так и сделает. С нее станется запереть его в недрах Черного Бастиона, а самой рвануть навстречу гибели.

Тит покачал головой:

— Прошу вас пересмотреть решение, моя госпожа. Пожалуйста!

«Прошу, останься здесь, прошу, не иди дальше! Прошу, не дай мне увидеть твою гибель!»

Окружающие его спутники встали, когда она приказала им подняться. Тит же оставался стоять на коленях.

— Вставай, или отправишься в темницу, — тихо и холодно произнесла Фэрфакс.

Тит снизу вверх взирал на ее безжалостные черты, а щеки еще горели после ударов ее ладони.

— Пожалуйста, умоляю вас.

Казалось, выражение ее лица чуть смягчилось. Сердце Тита подпрыгнуло в груди — в прошлый раз, когда они были вместе в Черном Бастионе, Фэрфакс смотрела на него в точности так же, одновременно яростно и нежно. И так началось самое счастливое время его жизни.

— Завяжите им глаза, — приказала она.

Солдаты занялись Титом и остальными, кого он привел за собой. Полоска черной материи легла на глаза так, что сдвинуть он ее не мог.

— Нет! — в панике закричал Тит, когда кто-то поднял его на ноги и потащил вперед. — Вы не отправите меня в темницу!