Нф-100: Инварианты Яна

Нет ничего удивительного в том, что именно эту площадку Сухарев выбрал для делового разговора с подчинённой. Погода прекрасная, чудесный вид, начальственные распоряжения в такой обстановке лучше усваиваются. С Инной Дмитрий Станиславович не сказал и двух слов, поскольку та появлению психофизика не обрадовалась, против обыкновения. Сухарев вёл себя необычайно любезно и кроме прочего порекомендовал не беспокоить Яна. У того вышла размолвка со Светой.

- Потому-то она и была не в себе, - заметил вскользь доктор и стал рассказывать дальше.

Володя шёл рядом, радуясь, что кончился дождь. Иначе не вышло бы устроить по дороге допрос - в такой темноте, с риском свернуть шею на лестнице. Будь на голове шлем... но он остался у Берсеньевой в сейфе, поэтому вместо системы ночного видения пришлось полагаться на пляшущий по ступенькам свет карманного фонарика Синявского. Похоже, тот привык разгуливать ночью, вёл уверенно, говорил без умолка. Жаль, не было видно его лица.

Ни времени встречи с Гладких и Сухаревым, ни продолжительности беседы Дмитрий Станиславович указать не смог, сказал: 'Болтали пару минут'. После чего те двое остались, а доктор ушёл к лифту, спустился на пляж, гдё проделал положенные упражнения и точно в пятнадцать-сорок, по часам, вошёл в воду.

Плавал ровно час, минута в минуту, затем оделся и ушёл с пляжа.

К Яну из деликатности так и не зашёл - зачем докучать человеку, когда у него неприятности? - и спокойным шагом вернулся к себе, в корпус Леонардо. Зачем? Да за трубкой! Оставил её там утром в надежде удержаться от курения хотя бы день. И костерил себя за это полдня, с самого обеда.

Володя, припомнил оговорку психофизика и поинтересовался, где и когда тот в последний раз виделся с Гориным.

Ответ получил без промедления: 'В Галилео, за завтраком'.

На этом и пришлось прекратить допрос, - у входа в корпус инспектора и доктора встретила Катя. При ней говорить не хотелось, да и не вышло бы, а в баре, куда она привела ужинать, Синявский занял единственное свободное место за столиком на четверых.

Пришлось Володе довольствоваться обществом Екатерины, позволив подозреваемым говорить, о чём хотят. Как ни странно, разговор за столиком на четверых не клеился.

Пока Василевская подавала на стол, Володя следил внимательно и отметил: Синявский пробует острить, но не находит отклика, Инна и Света пожирают друг друга глазами через стол, Сухарев демонстративно изучает потолок.

Потом принесли еду, и подозреваемые практически лишились надзора. Как и предсказывал доктор, от еды инспектора стало клонить в сон, а тут ещё болтовня Катерины.

- Тогда? - вспоминала она. - Или нет, гораздо позже, увидела... Да!

Володя вздрогнул, дёрнул головой. Под веками жгло.

- Да! Это же я с японского пятачка видела!

- Что-оу-ах-а!.. за пятачок? - сдерживая зевок, спросил Володя.

- Ну, пятачок, от которого к лифту аллея. Там растёт старая вишня. Не сакура, но всё равно есть в ней что-то японское, и вид на море оттуда самый лучший.

- И что ты оттуда увидела? - спросил инспектор. Не успел сообразить, о чём речь. Лишь когда Катя стала рассказывать дальше, понял: японский пятачок - та самая обзорная площадка, где Сухарев, по словам доктора, разговаривал с Инной Гладких. Значит, Катя была там около половины пятого. Она могла видеть.

- Катер видела и этот - как вы все его называете? - да, беспилотник, и подумала... Нет, вру, не тогда я подумала, а позже, когда мимо промчался как сумасшедший паровоз...

- Чш-ш! - зашипел инспектор. - Тише, об этом позже. В номере.

Затем он встал и в полный голос, чтобы услышали за соседним столом, проговорил:

- Скажи лучше, куда меня поселили? И заодно хотелось бы узнать, где я могу найти остальных, если захочу задать пару вопросов?

- Вам, кажется, давали список, - проговорил деревянным голосом Сухарев.

- Ах да! - инспектор кивнул и полез в нагрудный карман. - Прекрасно. Значит так, если кто-нибудь из вас понадобится мне через часик-полтора...

- Стучитесь сильнее, - перебил Синявский. - Сплю я крепко.

- Чистая совесть - лучшее снотворное; так ведь, Инночка? - спросила Света, отодвигая тарелку.

Мисс Гладких фыркнула, вскочила, толкнув стул. Хлопнула дверь, процокали, удаляясь по гостиничному коридору, каблучки.

- Еду прихватить не забыла, - прокомментировала Берсеньева.

- Света... - доктор вздохнул, укоризненно качая головой.

Сухарев смолчал; потолок, видимо, наскучил ему, теперь заместитель директора пытался смутить взглядом стол.

'Пропади пропадом их дрязги! - подумалось Володе. - Спать хочу зверски, а нельзя. Сначала позвать Катю, потом снова Синявского. Или сперва разговорить индианку?'

- Катя, когда освободитесь, зайдите ко мне, нужно поговорить, - шепнул он Василевской.

- Я сейчас! Я мигом! - с готовностью отозвалась та и засуетилась, собирая со столов посуду.

Выходя в коридор, инспектор услышал: 'Идите к нему, Катюша, я всё уберу и вымою', - 'Да зачем же... Светочка!.. Я... Я сама!' - и не стал задерживаться у двери, мысль о том, что стоило бы подслушать, показалась омерзительной.