Нф-100: Инварианты Яна

Доски были разной длины, обрезки, но ничего. Я брал без разбора, таскал и сваливал возле крыжовенных кустов. Упарился, все руки в занозах. Жарко, август. На крыжовник старался не обращать внимания, это после. Куча досок росла убийственно медленно, а та - что у верстака, - и не думала уменьшаться. Так я до вечера не управлюсь. Дед проснётся, застукает. Может, хватит? Пересчитывать я не стал, решил - не дворец же строить, а дом, и не на целую ораву, а для меня одного. У соседей бубнили последние известия, с той стороны тянуло дымом яблоневых дров и чем-то сладким. Тётя Люба с вареньем возилась, наверное. Вчера матери говорила: пропасть, мол, в этом году яблок, что делать - прямо не знаю. Интересно, что я-то буду есть, когда поселюсь в своём доме? Тут я спохватился - строить не начал, а уже о еде. Сначала стройка - потом остальное, а то дед проснётся. Тут мне пришло в голову, что сначала надо было взять дедовский инструмент, чтобы потом не возвращаться.

Оказалось - ящик с инструментами увесистый, все руки мне оттянул. Никогда бы не подумал, что он тяжелее досок. Я даже хотел выложить рубанок, потому что не знал зачем он мне, но потом решил - нет. Всё пригодится. Лучше сразу утащу, чтобы не возвращаться, когда всё-таки будет нужен. Проклятый ящик страшенно грохотал, стукаясь о стены и косяк, но дед не проснулся, храпел себе. Пока я притащил инструменты к доскам, думал - умру. Надо было подкрепить силы, и пить очень хотелось, а жажда - страшная вещь. Крыжовник, подумал я. Он сладкий, лопается во рту, хрустит. Если набить им брюхо, пить точно перехочется. Я стал рвать ягоды и думать о том, как потащу через соседский участок эту прорву досок и ящик с инструментами, будь он неладен. А у тёти Любы с другой стороны забор. Наверняка схватит меня с моими досками. Нет, думаю, это не годится, это будет провал. Почище, чем тогда с сигаретой. Но не отказываться же от дома из-за какой-то тётки?! Думал я думал, но ничего лучше не придумал, чем строить прямо возле крыжовенных кустов. А что? Участок наш, общий, значит и мой тоже, а этот угол пусть будет только мой, вместе с крыжовником.

Так я решил, доел крыжовник и стал строить. Начал с угла. Как дед доски сбивает, чтоб получился угол? Я приставил одну к другой углом, потянулся к ящику... Ах ты, думаю, падают, сами стоять не хотят. Надо было сначала молоток вытащить, а после браться за доски. Вытащил я молоток, тот, который побольше, опять приставил одну доску к другой углом, а потом думаю - а гвоздь? Гвозди ещё нужны! Тьфу ты, думаю. Полез в ящик - а там их всего несколько штук и почти все гнутые. Дед выравнивает те, какие согнул. Возьмёт в плоскогубцы, - тюк! - молотком, - тюк! - ровный гвоздь. Но что-то мало он гвоздей выпрямил.

Ладно, думаю, хватит мне пока и этих. Главное - начать. Взял один, остальные сунул в рот, как дед делает, когда руки заняты, опять сделал угол из досок, прицелился и ка-ак стукну! По гвоздю не попал, шарахнул по доске со всего маху, а она соскочила, и ка-ак даст по ноге! Я ж босиком! Прямо по пальцу попала и по косточке. Заорал я так - все гвозди выплюнул, и хорошо ещё не проглотил - они здоровенные, ржавые.

- Ян, ты чего кричишь? - услышал я - И зачем натаскал сюда столько досок?

Я даже молоток выронил, хорошо - не на ногу. Ёлки-палки, разбудил деда своим ором! Что теперь ему скажу? Смотрю - дед ничего, не злится, просто интересно ему. Подошёл, сел рядом на корточки, стал собирать гвозди.

- Зачем столько досок? - спрашивает. - Здесь на собачью будку хватит или на крольчатник.

- Крольчатник?! Собачью будку?! - от злости я забыл даже, что не надо бы деду рассказывать, всё выложил. Что строю себе дом и буду в нём жить, подальше от всех, и ещё сказал, что теперь этот вот угол сада мой, и крыжовник тоже мой. Просто очень на деда злился за собачью будку и крольчатник. И палец на ноге болел, сильно всё-таки меня доской гвоздануло. Выорал я всё это деду и тут же пожалел. Всё, думаю, делу конец. И вправду ведь досок мало, и от деда теперь точно влетит.

Но он почему-то не стал ругаться и погрустнел.

- Необитаемый остров, значит, - говорит он, и садится на доски. - Робинзонить надумал.

- Чего? - спрашиваю.

- Ну, тут у тебя что-то вроде необитаемого острова, где жил Робинзон.

- Это который с доктором Айболитом? - спрашиваю. Читал я об этом Робинзоне, у него был корабль, только никакого острова, да ещё и необитаемого, там не было.

- Нет, - говорит дед. - Это был не тот Робинзон. Я вижу, ты плохо приготовился к жизни вдали от всех.

Это он точно сказал. Досок взял мало, о гвоздях вообще забыл.

- А как к ней готовиться? - спрашиваю. - К жизни.

Он подумал немного, потом поднял палец кверху и говорит:

- О! Я знаю, как мы с тобой поступим. Погоди, я сейчас.

Он покряхтел, вставая, и пошёл к дому. Я тогда подумал, что если бы дед не горбился и не кряхтел - не выглядел бы таким старым. Вернулся он быстро. Книгу мне принёс: взрослую, толстую, в твёрдой обложке и с картинкой на первой странице, а на картинке - бородатый старик с ружьём.