Нф-100: Лунапарк Короля Мертвых (СИ)

- Давай я назову несколько признаков, и ты скажешь, соответствует или нет. Я на Земле в первый раз, с вашей историей не знаком, ты в выгодных условиях.

- Давай, - кивнул Варгит.

- У вас была монотеистическая религия. Ваш бог-отец был суров и беспощаден. Ваш разум - слаб и ненадежен. Возможно, таких религий было несколько. Представители различных культов резали друг друга пачками.

- Да, так и было, - согласился оборотень.

- Сейчас роль религии упала, а вместе с ней и рождаемость. Одновременно выросли среднее благосостояние и возраст вступления в брак. Вы живете в свое удовольствие. Вы больше не слушаете своего небесного отца, потому что его нет.

- Ну, да.

- И вы играете в игры. Вы превратили целый спутник в свою детскую комнату.

- Дело в том, - начал было Варгит, но Форс перебил его:

- Я скажу, в чем дело. Подростки требуют себе таких же прав, как и взрослые, а обязанности желают нести, как дети. Мир взрослых скучен и жалок. При этом он требует усилий для достижения цели, опасен и преисполнен рисков. И поэтому взрослеть не хочется. Человек уже знает, что может ошибаться, но отвечать за свои ошибки он не хочет. Хочется иметь все удовольствия взрослого мира - секс, власть, знания - в любом порядке. Приоритет зависит от личного характера каждого. Но не хочется предохраняться - хочется трахаться, когда захочется. Никто не хочет заводить детей. Детям дети не нужны. Не хочется обуздывать людей на самом деле, не хочется просиживать штаны в библиотеке. Вера в чудо еще жива; хочется взмахнуть палочкой, и все твои желания сразу сбудутся.

- Ну, да, - неохотно признал Варгит.

- Гетейне нашли свой способ решения этой проблемы, - продолжал Фосерри. - По достижении определенного возраста их дети становятся непокорными, агрессивными и опасными - совсем как подростки Земли. И тогда их отправляют на другую планету.

- Гетейне покоряют другую планету для себя руками своих детей? - удивился оборотень.

- Не могу сказать точно, - сказал Фосерри. - Тебе лучше поговорить на эту тему с Неймером. Он - гетейне и знает, что да как. Завтра, например, по дороге в Курнашово.

Варгит понял, что вот он, долгожданный шанс.

- Мне можно пойти с вами? - спросил он.

Фосерри кивнул. Варгит поспешно отвернулся, пробормотав "еще глинтвейна сделать". Он чувствовал, как его губы расплываются в глупой счаст-ливой улыбке, и не хотел, чтобы Дэззуо видел ее.

* * *

Дождь долго барабанил по крыше, истощил ночные тучи и наконец перестал. В комнате благодаря плотно закрытым ставням царил приятный полумрак, на фоне которого тело Герды казалось сияющее-белым. Кровать оказалась достаточно просторна. Неймер смог даже лечь на спину и раскинуть свои крылья, которые не по-местились на узкой скамейке в беседке "Посидонии". Груди девушки, маленькие и круглые, как две дыньки, ритмично покачивались в такт ее движениям. Неймер смотрел на них, сколько хватило сил. Затем взял их в руки так, что черные соски оказались между его пальцев. Неймер перевернул Герду и принялся целовать эти крошечные пики, ласкать их языком и губами, а затем отпустил их, и стал раскачиваться сам, и слышал еще голос Герды, задыхающийся, требовательный - "двигайся, двигайся!". И он двигался, сколько мог.

Некоторое время они лежали молча, отдыхая. Крылья Неймера всегда удивляли и притягивали Герду. Девушка не смогла отказать себе в удоволь-ствии тихонько потрогать эту плотную кожистую перепонку. Она осторожно касалась толстых золотых колец на ее верхнем крае. Кольца нежно звенели.

- Мы не могли бы поговорить немного? - спросила Герда.

Она наигралась с крылом Неймера и теперь рисовала пальцем какие-то таинственные знаки на его животе.

- Да, - сказал Неймер, не открывая глаз.

- Это правда, что ты искалечил женщину, свою подругу, за то, что она отказалась принять тебя таким, какой ты есть? - спросила Герда. - За то, что она требовала от тебя соответствия своим иллюзиям?

Крылья Неймера резко встопорщились. Одно из них зацепилось за смятую простыню и порвало ее. Зазвенели кольца. Неймер сразу догадался, кто просветил Герду насчет той старой истории. "Будь ты проклят, Богдан, и язык твой чересчур длинный", подумал гетейне в ярости.

- Да, - медленно проговорил Неймер.

Он не хотел ни оправдываться, ни лгать. Катензуф понял, что сейчас придется покинуть эту комнату. Но он твердо знал, что на этот раз после его ухода Герде врач не потребуется. Неймер поклялся себе, что не тронет ее и пальцем, что бы она сейчас ни сказала. "А то так недолго и по-настоящему свихнуться", подумал он.

- Давай уравновесим ситуацию. Я расскажу тебе кое-что о себе.

Это были самые неожиданные и удивительно верные слова. Неймер открыл глаза и кивнул.