Нф-100: Заповедник возможностей

За Кривочуком потянулись другие - у люка их встречали Панин и Аркулов. Денис внимательно отслеживал вошедших: знакомые по профайлам лица сильно отличались от юнифонных изображений - люди были измождены, многие избиты, на выбритых головах только начали заново отрастать волосы, женщины вообще еле двигались, глядя прямо перед собой пустыми глазами. У мужчин взгляды тоже показались Денису странно неживыми, у всех, кроме Кривочука, который единственный беспокойно крутил головой, осматривая отсек. Остальные же походили на плывущие по воле волн манекены и не проявляли к окружающему ни малейшего интереса, словно освобождение им было далеко мимо фокуса. Что это? Шок? Но разве шок может длиться так долго - они ведь давно уже в плену, должны были как-то приспособиться! Дениса снова, в который раз за последние несколько часов, охватила подозрительность. Дико захотелось поднять тревогу, выйти из "норы", связаться с Самсоновым, в общем, сделать хоть что-нибудь, пока не стало слишком поздно, но пришлось сдержаться, потому что это снова были только эмоции и ничего осязаемо конкретного: люди переходили на борт, дело двигалось, всё шло по плану.

Вот наконец последний работник станции "Дзетта" поднялся на борт и стыковочный люк закрылся. Панин стал уводить осмотренных Аркуловым людей, чтобы разместить их по каютам, и Денис, по сигналу Самсонова, переключился на камеру, показывавшую капитанский мостик.

Генерал стоял к камере спиной, глядя на экран связи, с которого смотрела, не мигая, мохнатая морда Беты. Слева, на одном из дисплеев, было видно, что "Зубр" запятнан наводящей системой "Русского орла".

- Энценор, капитан! - приказным тоном потребовал Бета. - Или я через десять секунд выпускаю торпеды.

- Старший помощник, открыть контейнер с энценором! - приказал генерал застывшему рядом Беркутову.

- Пять секунд, - продолжал Бета. - Четыре...

- Катюша, - поднеся браслет к губам, произнёс полковник, и следом назвал цифры, в которых Денис с изумлением узнал номер личного юнифона секретарши Марека.

"Катя... с Беркутовым?!" - мысль неприятно кольнула, но тут же ушла - удивляться любовным похождениям полковника было не время. Денис замер, ожидая развязки.

- Благодарю, капитан, - Бета улыбнулся, и лазерный прицел отпустил "Зубра".

Денис подумал, что, наверное, зря волновался. После выхода из гипердрайва ему без конца мерещились обманы, заговоры, притворство, что, с точки зрения стороннего наблюдателя, уже смахивало на нервное расстройство, однако Денис, никогда не страдавший такого рода заболеваниями, честно пытался в личной беседе донести свои ощущения до генерала, но тот, выслушав путаные объяснения, типа: "Аркулов слишком мало двигается" или "ЧДФ не так посмотрел", велел "отставить пустые подозрения, сосредоточиться на своих прямых обязанностях, действовать по плану и не морочить людям голову".

- Головы... Что они делали с их головами? - пробормотал Денис, глядя на испачканный кровью бритый череп Лихарева, вплывшего вместе с Кривочуком на капитанский мостик. У доктора крови не было, но Денис вспомнил, что видел её чуть ли не у всех других работников станции.

- Черепа сверлили, - уверенно сказала Майя.

Самсонов на экране резко повернулся к вошедшим, отчего имевшего мало опыта пребывания в невесомости генерала мотнуло, кинув на переборку, Беркутов вдруг вытянулся навстречу Лихареву, и тут оглушительно взревела сирена - кто-то нажал тревожную кнопку.

Сердце Дениса ухнуло куда-то вниз, он рванулся из "норы", разливаясь потоками посылов, стараясь максимально расшириться, накрыть чужую сеть, всосаться в неё и вперёд, вперёд, вперёд, быстрее, ещё быстрее, чем на тренировках, всё дальше и дальше, во все стороны, расползтись, разлиться, проникнуть во все щели, впитаться, внедриться в чужой клёкот, рассекая ткань телепатического обмена, путая мысли, нарушая старые связи и освобождая ментальное поле для создания новых, подготовленных Майей и использующих саму природу дзеттоидов. Денис уже чувствовал кипение её воли, наводняющей через открытые им шлюзы чужую сеть, воли чистого, сильного обитателя Дзетты, без примеси человеческого. Этой волей Майя растила опорный каркас и одновременно тюрьму для коллективного разума тварей, задавала и пролагала жёсткие рамки-каналы, по которым сейчас же польются мощные человеческие посылы Аркулова и заставят всех ЧДФ "смотреть на него".