Нф-100: Заповедник возможностей

Не успел он закрыть текст, как пришёл сигнал о вызове, который заставил Дениса выпрямиться и сразу ответить:

- Илья?

- А... да. - Голос был слабым, а виртэк оставался пустым - парень предпочёл опцию "только звук". Послышалась какая-то возня, и Илья сказал, уже чуть более бодро: - Привет, Денис.

- Привет! Ну как ты? Как дела?

- Я... плохо. И я звоню, чтобы, чтобы... - парень на секунду замялся, а потом вдруг выпалил: - Помоги! Помоги мне Денис, прошу тебя!

- А что случилось? Где твоя мать?

- При чём тут мать?! - взвизгнул Илья. - Я к тебе обращаюсь! Я юнифон включил, чтобы тебе позвонить!

- Это всё так же тебе неприятно?

- Что? - не понял Илья.

- Юнифон включённый.

- Лекарства ослабляют, но... слушай, - вдруг перебил сам себя парень. - Ты можешь сюда приехать?

- Когда?

- Как можно быстрее, лучше прямо сейчас.

- Прямо сейчас никак, - ответил Денис, взглянув на часы. - Я же на работе.

- Тогда вечером. И купи мне, пожалуйста, какую-нибудь одежду, и ещё кэш-карту на сколько сможешь, а я потом всё верну, честное слово!

- Так, стоп, притормози-ка! Ты что это, сбежать задумал? А мать...

- Да задрал ты уже со своей матерью!

- Не со своей, а с твоей! И вообще, сбавь тон, а не то...

- Ладно, ладно, прости, - поспешил исправиться Илья. - Матери только ничего не говори, пожалуйста! Она с ними заодно, понимаешь?

- С кем? С врачами?

- Да!

- Илья, послушай... - Денис потёр глаза, собираясь с мыслями, как потактичнее отказать парню.

- Да нет, это ты послушай! Процедуры назначены на завтра!

- Какие процедуры? - насторожился Денис.

- Нейро, какие же ещё! Новомодные нейропроцедуры, после которых я стану идиотом.

- Так не соглашайся!

- Думаешь, меня кто-то спрашивает? Я тут у них - типа, невменяемый, так что всё мать решает.

- Я поговорю с ней, обещаю!

- Нет! Нет!! Только не это! Она всё равно не согласится! А если ты расскажешь о нашем разговоре, будет начеку и врачей предупредит, чтоб тебя ко мне не пускали! Я умоляю тебя, Денис, не звони ей! Пожалуйста! Я сто раз пытался ей объяснить, что стану идиотом, - бесполезно! Она, по-моему, именно этого-то как раз и хочет... сын - спокойный дурачок без желаний, чего ещё надо? Забот минимум... - голос Ильи дрогнул.

- Зря ты так! Мать любит тебя, и она, ну, просто не может желать сыну плохого!

- Ну да... - Илья еле сдерживал слёзы. - Она думает, что мне будет хорошо, но ты-то должен понимать! Ты... - он задохнулся. - Поможешь?

Денис молчал, не зная, что сказать. Парня было жалко, но ведь Денис не врач, чтобы решать. Не врач, не родственник и вообще никто - так, знакомый - что он должен понимать? В конце концов, у Ильи есть мать - взрослая адекватная женщина... Хотя... вряд ли она видела, как эти нейропроцедуры меняют людей, а вот Борька Валет знает об этом не понаслышке: "Калека с обрезанным мозгом... она больше никого не убьёт, тупица позитивная... но это не моя мать!"

- Чёрт, Денис, а ведь я здесь из-за тебя, ты помнишь?! - прервал его размышления Илья. - Если бы ты не заставил меня тогда звонить матери...

- Ладно! Где там эта твоя больница находится, далеко?

- Нет, не далеко, в городе! - звенящим от счастья голосом Илья оттарабанил адрес. - Спасибо тебе, Денис, спасибо!

- Да подожди ты, я ещё ничего не сделал. Я заеду к тебе вечером, но вот насчёт...

- Одежда сорок шестого размера и кэшка, умоляю!

- ...насчёт остального пока ничего не обещаю! Подумаю.

- Я буду ждать! Пожалуйста! Ты - моя последняя надежда. - Илья нажал отбой.

* * *

Снаружи, на просторе, было значительно холоднее, чем в комнате, где он сегодня впервые увидел мир.

Какое-то время назад крепкие, но мягкие стенки привычного, безопасного и уютного убежища неожиданно расступились, и окружавшая тёплая густая вода разом ухнула вниз, выплеснув его на что-то твёрдое. Он ударился об это твёрдое плечом и бедром, но почти не заметил боли, мучимый чувством приближающейся смерти и острой резью в глазах от слишком яркого света. Руки метнулись к лицу, царапая глаза, нос, губы, пытаясь нащупать какой-то канал, который откроет путь чему-то, что избавит от смерти. В середине тела что-то сжалось, скрутилось, а потом рванулось наружу, чуть не выворачивая его наизнанку. Колотясь в беззвучном, но мучительном кашле, он сумел перевернуться на живот, подтянуть под себя колени и извергнуть липкий ком, перекрывавший горло. Канал наконец открылся, и он с хрипом втянул воздух, прогоняя нависшую над телом смерть...