НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 12

– Все, что вы мне говорите, очень интересно, - сказала Оре Дерви. - И очень странно. Неужели вы искренне считаете, что люди должны отказаться от киборгизации? Мне кажется, киборгизация - путь к бессмертию человека.

– Бессмертие… А зачем оно?

– Не мне вам объяснять, - проговорила Ора Дерви. - Разве достичь бессмертия - не сокровеннейшая мечта человечества?

– Суть не в том, чтобы достичь бессмертия, а в том, какой ценой оно будет достигнуто, - сказал Ленц, закуривая очередную сигарету. - В конце концов анабиоз - тоже жизнь. Но вы, например, согласились бы провести в анабиотической ванне тысячу лет ради сомнительного удовольствия дотянуть до следующего тысячелетия?

– Вы рассуждаете несколько односторонне, - возразила Ора Дерви. - Разве можно сбрасывать со счетов такую вещь, как аккумуляция драгоценного человеческого опыта? Разве не обидно бывает, когда человек уходит из жизни в расцвете сил, унося в могилу опыт и знания, которые другим придется собирать по крупицам в течение, быть может, десятилетий?

– Я хочу напомнить вам об одной книге, - сказал Гуго Ленц, стряхивая пепел с сигареты. - Там рассказывается о стране, в которой изредка рождались бессмертные. Кажется, их называли струльдбругами. Струльдбруг уже при рождении был отмечен пятном на лбу, по которому каждый мог понять, что перед ним - человек, обреченный на бесконечную жизнь, на бессмертие. Прекрасно, казалось бы? Разве не должны были бы такие бессмертные стать украшением государства, опорой и нравственным мерилом общества? Разве не хранили они в памяти знания, накопленные человечеством? Разве не являлись они живым воплощением истории? Но на деле все оказалось иначе. Старинный писатель, автор книги, рассказывает, что бессмертные были самыми неавторитетными, самыми презираемыми в стране людьми. С годами они становились несносно сварливыми, нудными, теряли память, и их отстраняли от всяких дел… Таким образом, бессмертие на самом деле превращалось в бесконечную старость.

– Сюда приезжают те, кто нуждается в чуде. Здешнюю клинику так и называют - чудеса… - Она запнулась.

– Чудеса Оры Дерви, - закончил Ленц.

– Так что же вас привело сюда? - спросила Ора Дерви, делая ударение на слове "вас". - Неужели только…

– Только одно: желание, чтобы вы отказались от чудес, - медленно произнес Гуго Ленц.

– Невозможно, - покачала головой Ора. - Я уже объяснила вам.

– Вы начальник Медцентра.

– Дело не в этом. Киборгизация - знамение нашего времени.

– Слова, - махнул рукой Ленц.

– Остановить колесо прогресса никто не в состоянии.

– Но можно попытаться, - упрямо произнес Ленц.

Здесь у Оры мелькнула мысль, что знаменитый физик немного не в себе. Быть может, анонимка с угрозой, о которой все говорят, вывела его из равновесия?

– Хорошо, я подумаю над вашими словами, доктор Ленц, - сказала Ора Дерви. - Но у меня есть к вам встречное предложение: останьтесь у нас, познакомьтесь поближе с теми чудесами, которые вы отметаете с порога. Говорят, даже воздух у нас в горах целебен.

– Понимаю вас, Ора Дерви, - улыбнулся Ленц. - Мое необычное предложение навело вас на мысль, что я не в себе. Уверяю вас, я психически здоров.

– Видите ли, доктор Ленц, - начала Ора Дерви.

– Разрешите считать наш спор неоконченным, - перебил Ленц. - Я надеюсь еще вернуться к нему и переубедить вас.

Тщательно выбрившись, Артур Барк долго и придирчиво выбирал галстук. Представьте себе, сегодня он пригласил Шеллу пойти с ним в театр, и она согласилась.

Влечение сердца или служебная обязанность? Артур усмехнулся, задав такой вопрос своему отражению в зеркале.

Верно, Шелла ему нравилась. Но не менее важно было разобраться в обстановке, которая сложилась в Ядерном центре. Мог ли кто-либо из сотрудников написать письмо Гуго Ленцу? И если мог, то кто?

Артур Барк до сих пор не имел никаких не то что оснований, а даже намеков на ответ, и это начинало не на шутку беспокоить его. Он понимал, что дальнейшая затяжка с расследованием может для него плохо кончиться. Ему ничего не оставалось, как упрямо подозревать в авторе письма Иманта Ардониса, первого помощника Ленца.

Барк несколько раз пытался ставить Ардонису хитроумные ловушки, но невозмутимый Имант без труда избегал их.

"Скользкий тип", - подумал Артур об Ардонисе, завязывая галстук, и тут же одернул себя: объективность прежде всего!

Но антипатия - антипатией, нужны факты. "Агент не имеет права строить версию на песке, хотя бы и на песке интуиции", - вспомнил он одно из любимых изречений Арно Кампа.

Кстати, шеф в последнее время ведет себя странно. Прежде всего, удвоил в Управлении охранные наряды. Далее, хотя и не отказался от своих демократических замашек - пользоваться общественным транспортом, чтобы узнавать "из первых рук", чем "дышит" народ, - теперь уже не ездил а одиночку. Жюль рассказывал, что старина Камп распорядился, чтобы его повсюду - на улице, в подземке - сопровождали переодетые агенты.

Жюль уверял, что и шеф получил пресловутую фиалку.

А что? Вполне возможно. В конце концов полиция не хуже других, а любят ее немного меньше.