НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 15

Ксения натянула рубашку, подвернула рукав. Ксению окружили, рассматривали свежие шрамы, кто-то, не поверив глазам, потрогал осторожно. На него прикрикнули. И сразу же стали раздевать комиссара. Спешили, толкались. В восемь рук подняли Зимогорова, положили в воду. Он дышал трудно, с хрипом. Кто-то сказал: «А осколок-то у него там… в животе… разве можно оставить?» И Егоров подумал, что это в самом деле может помешать действию голубой воды. Прошло полчаса. Желтизна с лица комиссара сошла, синие прежде губы порозовели. Зимогоров застонал. Сознание еще не вернулось к нему, но он что-то произнес в забытье. Артамонов нагнулся, прислушался. «Пить просит…» И тут Егоров понял, что надо делать: он вытащил кружку из вещевого мешка, набрал голубой воды, отпихнул пытавшегося помешать командира, разжал Зимогорову зубы и стал понемногу вливать ему в рот «влагу жизни». Комиссар глотал. Дыхание его было уже ровным, спокойным. Алексей влил в него три кружки и услышал, как Ксения сказала: «Осколок…» Не оборачиваясь, Егоров спросил: «Что? Какой еще осколок?» И услышал в ответ удивительные, необыкновенные слова: «Осколок показался, выходит из раны…» Алексей отшвырнул кружку, повернулся и увидел, что Ксения, погрузив руку в воду, что-то делает — очень трудное. Спина и даже затылок у нее были напряжены. Вот она выпрямилась, в пальцах у нее корявый плоский кусок металла величиной с пятак…

Зимогоров вскоре пришел в себя. Все видели, да и сам он чувствовал, что опасность миновала. Но рана никак не хотела закрываться, зарастать. Егоров не знал, можно ли так долго держать больного погруженным в голубую воду. Может быть, со временем это начнет приносить не пользу, а вред. Он так и сказал партизанам. Теперь его слушались беспрекословно. Комиссара вынули из целебной ванны, обсушили, Ксения наложила повязку. Рана была в хорошем состоянии, Зимогорова можно без спешки доставить на главную базу.

Егорова окружили партизаны, смотрели на него с почтительным удивлением: вот был человек, как все, а теперь вроде другим стал — на две головы выше, каждому приходится снизу вверх на такого глядеть. Вопросы сыпались со всех сторон: «Давно ли открыли такое чудо?» «Сам нашел или от ученых узнал?» «Почему раньше про это не слыхали?» «Что в этой воде целебное, может, неизвестное доселе вещество содержится?» Алексей на одни вопросы отвечал, другие пропускал мимо ушей, потому что долгий разговор требовался, да и в долгом разговоре не выявилась бы истина. Всю истину, пожалуй, и никто еще не знал…

А командир отряда твердо сказал, словно гвоздь забил: «Это, ребята, та самая живая вода, о которой сказки сложены. Видать в сказках правды поболее, чем люди полагают…» Егоров усмехнулся: «Верно… только это не живая вода, а мертвая…» Партизаны возмущенно — обиженно зашумели, название показалось негодным. «Верное название, зря шумите. В сказках «мертвой» называется вода, которая излечивает раны, а «живой» воскрешающая погубленных злодейскими руками. Так что хоть и не очень приятно звучит «мертвая вода», зато правильно… Ну, хватит об этом. Пора в дорогу, а прежде чем мы тронемся, пусть все напьются вдосталь этой воды. Она и усталость снимает, и от болезней лечит, а не только раны заживляет…»

Сапер Полуянов рассудительно сказал: «Давайте с собой захватим этой «мертвой воды», наполним все фляжки. Пригодится ведь она…» Егорову пришлось объяснить, что вне источника голубая вода быстро теряет свои целебные свойства. Партизаны удивились: «Вот она какая… строгая. Нипочем не хочет от родной земли отрываться…» Через несколько дней Зимогоров и еще трое тяжело раненных партизан улетали на «Большую землю».

Прощаясь, комиссар тихонько сказал Егорову: «Я тебе, Алексей, жизнью обязан… Да, да — точно. Подлечусь и расскажу кому следует обо всем: о находке твоей, чтоб ученые, не откладывая, начали разведывать по всей стране источники «мертвой воды»… А еще о том, что с тобой приключилось в тридцатом году, как ты билета партийного лишился, не по своей вине и кто таков на самом деле тот гад, который под твоим именем существовал…» Лишь через несколько лет Алексей узнал, что самолет не долетел до цели. Его сбил «Мессершмитт». Экипаж и раненые партизаны погибли…

Егоров хотел было отпроситься у командования, чтобы отметить место, где находится источник «мертвой воды». Но Ксения остановила его. «Я сделала на деревьях затесы треугольником. По ним найти легко. И вот еще…» Она протянула Алексею копию крупномасштабной карты, на которой был отмечен красным квадратом памятный овраг. Егоров посмотрел на жену с удивлением: он не мог припомнить, когда она снимала копию, вроде бы они и не расставались. Разве что на рассвете… В это время (пока Алексей досматривал сны) Сеня обычно стирала. Значит, выкроила время и на карту…

— Ты одержимый, Алеша. Ты ищешь и находишь. В этом нет случайности. Люди, поставившие перед собой высокую цель, всегда добиваются успеха. Особенно если им верят и помогают. Вот и я — верю тебе безгранично и хочу помочь…