НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 17 (1976)

– Извините нас, пожалуйста, миссис Коулмен, - сказала она быстро, - мы на минутку должны вас покинуть, - и взяв доктора под руку, Энджи увела его в приемную. - Знаю, доктор, вы на меня будете сердиться, но мне подвернулся такой случай, что просто грех было бы его упустить. Я познакомилась с этой старушенцией на уроке гимнастики в школе Элизабет Бартон. С ней там никто знаться не хотел. Она вдова. Муж ее нажился на черном рынке, и денег у нее куры не клюют. Я ей нарассказала с три короба про ваш метод удаления морщин путем массажа. Я думаю, мы сделаем так: завяжем ей глаза, разрежем шею кожным ножом, впрыснем в мышцы «упругит», соскребем жиры специальной кюреткой и спрыснем шов «укрепитом». Когда мы снимем повязку, она увидит, что морщины разгладились. Как нам это удалось, ей ни за что не догадаться. Она тут же положит пятьсот долларов. И не возражайте, доктор. На этот раз пусть будет по-моему. Ведь я вам всегда помогала, разве нет?

– Ладно, будь по-твоему, - сказал доктор. Скоро он откроет ей свой Великий план. А на этот раз придется пойти ей навстречу.

Тем временем миссис Коулмен обдумывала предложение Энджи. Не успел доктор войти, как она подозрительно спросила:

– А ваш метод удаляет морщины насовсем?

– Разумеется, - отрезал доктор. - Теперь попрошу вас лечь сюда. Мисс Эквелла, достаньте стерильную повязку и завяжите миссис Коулмен глаза, - и желая избежать лишних разговоров доктор повернулся к толстухе спиной и сделал вид, что возится с лампой. Энджи завязала толстухе глаза, доктор вынул необходимые инструменты, передал Энджи два крючка и сказал:

– Когда я начну резать, введешь крючки в надрез.

Глаза Энджи испуганно округлились, она кивнула на толстуху. Доктор понизил голос: «Хорошо. Введешь крючки и растянешь ткани. Потом я тебе скажу, что делать дальше».

Доктор Фулл поднес кожный нож поближе к глазам, отметил на шкале деление «3 см в глубь» и вспомнив, что в последний раз этим самым ножом он вычищал неоперабельную опухоль горла, вздохнул.

– Все будет хорошо, - сказал он, склонившись над миссис Коулмен, и сделал пробный надрез. Миссис Коулмен заерзала:

– Доктор, у меня такое странное ощущение, может, вы не в ту сторону трете?

– В ту, миссис Коулмен, в ту, - устало сказал доктор. - Пожалуйста, не разговаривайте во время массажа.

Он сделал знак Энджи, державшей крючки наготове. Нож проник на три сантиметра вглубь, он чудодейственно разрезал ороговевшие ткани подкожного слоя и живые ткани кожи, загадочным образом отстранял крупные и мелкие кровеносные сосуды, мышечные ткани и, не задев ничего на своем пути, прямиком направился к тому органу, на который он и был - если так выразиться - настроен. Доктор не мог отделаться от чувства неловкости, используя замечательный инструмент по такому недостойному назначению. Он вытащил нож, Энджи тут же ввела крючки и растянула края надреза. Надрез раздвинулся, обнажив мышцу, уныло повисшую на серовато-голубых связках. Доктор взял шприц номер IX, поставил его на деление «1» и поднес к глазам. Кончик иглы на миг окутала дымка и тут же испарилась. Конечно, с таким инструментарием можно не бояться эмбола, но к чему рисковать? Он ввел один кубик «а» - так обозначался на карточке «укрепит» - в мышцу. Мышца тут же упруго прильнула к горлу…

Когда доктор разложил инструмент по местам, Энджи сняла повязку с глаз миссис Коулмен.

– Вот и все! - весело объявила она. - А теперь пройдите в приемную, полюбуйтесь в зеркало…

Миссис Коулмен не пришлось повторять приглашения дважды. Недоверчиво пощупав подбородок, она со всех ног бросилась в приемную и вскоре оттуда донесся ее ликующий вопль. Доктор, услышав его, скривился, а Энджи, натянуто улыбаясь, сказала: «Я сейчас возьму у нее деньги и выставлю вон. Вы ее сегодня больше не увидите».

Энджи удалилась в приемную к миссис Коулмен, а доктор опять предался мечтам. Да, да, пусть устроят церемонию - он, безусловно, ее заслужил. Далеко не каждый захочет расстаться с таким верным источником дохода ради блага человечества. Правда, в его возрасте деньги значат все меньше, к тому же, когда вспомнишь о своем прошлом и о том, как могут истолковать некоторые твои поступки, одним словом, а что если судный день и впрямь… Доктор не верил в бога: но на пороге смерти поневоле задумаешься над такими вещами…

Его размышления прервал приход Энджи. «Пятьсот долларов, - бросила она небрежно. - Да вы понимаете, что с нее за каждый клочок кожи можно брать по 500 долларов?»

– Я давно собирался поговорить с тобой, - сказал доктор.

В глазах девушки промелькнул испуг.

– Энджи, ты умная девочка. Ты понимаешь, что мы не имеем права оставлять у себя чемоданчик.

– Оставьте этот разговор, - отрезала Энджи. - Я устала.

– Нет, нет, меня уже давно преследует чувство, что мы и так слишком долго держим чемоданчик у себя. Инструменты…