НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 26

Мы решили дать машине задание начать производство чего-нибудь потребляемого любой семьей в больших количествах и не прерывать работу машины до тех пор, пока она не остановится сама. Сперва выбор пал на бумажные носовые платки, но уязвимость этой модели к воздействию бессознательных ассоциаций побудила ее изготовлять платки уже использованными, и вмешалось управление общественного здравоохранения большого Нью-Йорка.

Затем была высказана мысль, что предметом, наиболее потребляемым в любой семье, являются деньги. Попытаться изготовить именно деньги, а не что-либо другое было особенно целесообразно еще и потому, что изготовление общегалактических денежных знаков при помощи исполнителя желаний приравнивается законом к подделке таковых, и если бы модератор машины допустил совершение с ее помощью противозаконного действия, нам пришлось бы поставить членов нашего объединения в известность о том, что и покупка таковой является нарушением закона.

Как это ни прискорбно, но мы вынуждены сообщить потребителям, что «Неистощимый», когда его подвергли такой проверке, работал (и продолжает работать) великолепно. Наши подсчеты показывают, что двенадцатикилограммовый заряд технеция в испытываемой машине израсходуется только тогда, когда груда банкнот, похоронившая под собой наше прежнее административное здание, достигнет высоты около трехсот двадцати метров (если только не поднимется сильный ветер); таким образом, машина не является «неистощимой» в строгом смысле слова, однако утешительного в этом мало. (Кстати: просим любого, кто увидит унесенные ветром банкноты, передать их до первого числа следующего месяца в контору нашего адвоката.)

НЕ РЕКОМЕНДУЕМ!!!

От работников прокуратуры нашего сверхокруга нам стало известно: предпринято расследование, имеющее целью установить, откуда на рынок поступают «Неистощимые». Как уже выяснилось, они поступают к нам из межгалактического пространства, с мобильного космического завода примерно в тысяче парсеков от нашей Галактики по направлению к туманности Андромеды. Меры, принимаемые властями, основаны на предположении, что в случае этой машины мы имеем дело с диверсионной акцией со стороны господствующей цивилизации туманности М-31. Модель вполне соответствует физическим характеристикам ее создателей: им должно быть удобно сидеть на наклонной скамье, глаза и руки есть у них как на верхнем, так и на нижнем конце тела, и все они очень большого роста, что позволяет им управлять машиной одновременно с двух концов и брать с ее верха готовую продукцию; а дышать, как известно, они предпочитают атмосферой их хлора, йода, неона и аргона.

Ни в коем случае, повторяем, ни в коем случае не покупайте эту машину! Не говоря уже о том, что она способна нарушать закон (подделывать денежные знаки), мы считаем, что управлять ею может только андромедец. Если кто-нибудь, кого вы встретите, утверждает, что не испытывает в управлении «Неистощимым» никаких трудностей, немедленно сообщите о нем в ближайшее отделение общегалактического бюро расследований. По всей вероятности, это андромедский шпион.

Перевод с английского Ростислава РЫБКИНА

РЭЙ БРЭДБЕРИ Нечто необозначенное

Роби Моррисон слонялся, не зная, куда себя деть, в тропическом зное, а с берега моря доносилось глухое и влажное грохотанье волн. В зелени Острова Ортопедии затаилось молчание.

Был год тысяча девятьсот девяносто седьмой, но Роби это нисколько не интересовало.

Его окружал сад, и он, уже девятилетний, рыскал по этому саду, как хищный зверь в поисках добычи. Был Час Размышлений. Снаружи к северной стене сада примыкали Апартаменты Вундеркиндов, где ночью в крохотных комнатках спали на специальных кроватях он и другие мальчики. По утрам они вылетали из своих постелей, как пробки из бутылок, кидались под душ, заглатывали еду, и вот они уже в цилиндрических кабинах, вакуумная подземка их всасывает, и снова на поверхность они вылетают посередине Острова, прямо к Школе Семантики. Оттуда, позднее — в Физиологию. После Физиологии вакуумная труба уносит Роби в обратном направлении, и через люк в толстой стене он выходит в сад, чтобы провести там этот глупый Час никому не нужных Размышлений, предписанных ему Психологами.

У Роби об этом часе было свое твердое мнение: «Черт знает до чего занудно».

Сегодня он был разъярен и бунтовал. Со злобной завистью он поглядывал на море: эх, если бы он мог так же свободно приходить и уходить! Глаза Роби потемнели от гнева, щеки горели, маленькие руки сжимались от злости.

Откуда-то послышался тихий звон. Целых пятнадцать минут еще размышлять — брр! А потом в Робот-Столовую, придать подобие жизни, набив его доверху, своему мертвеющему от голода желудку, как таксидермист, набивая чучело, придает подобие жизни птице.