НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 27

— Изменения, доказывающие, что твой старый дедушка не такой уж осел, как ты думал. Я знаю, что делаю. Смотри, какие мутации претерпевают эти маленькие гены!

— Так, значит, я не превращусь в Пу? — обрадовался я. — Но, Деда, мы обещали, что их род продлится.

— Я сдержу свое слово, — с достоинством молвил Деда. — Гены сохранят их фамильные черты тютелька в тютельку. Вплоть… — Тут он рассмеялся. — Отбывая в Год Первый, они собирались наложить на тебя заклятье. Готовься.

— О, боже! — воскликнул я. — Их же будет миллион, когда они попадут сюда. Деда! Что мне делать?

— Держись, Сонк, — без сочувствия ответил Деда. — Миллион, говоришь? Что ты, гораздо больше!

— Сколько же? — спросил я.

Он начал говорить. Вы можете не поверить, но он до сих пор говорит. Вот их сколько!

В общем, гены поработали на совесть. Пу остались Пу и сохранили способность наводить порчу. Пожалуй, можно с уверенностью сказать, что они в конце концов завоевали весь мир.

Но могло быть и хуже. Пу могли сохранить свой рост. А они становились все меньше, и меньше, и меньше. Гены Пу получили такую взбучку от гетерозиготных взрывов, подстроенных Дедулей, что вконец спятили и думать позабыли о размере. Этих Пу можно назвать вирусами — что-то вроде гена, только порезвее.

И тут они до меня добрались.

Я чихнул и услышал, как чихнул сквозь сон дядюшка Лем, лежащий в багажнике желтой машины. Деда все бубнил, сколько именно Пу взялось за меня в эту минуту, и обращаться к нему было бесполезно. Я по-особому прищурил глаза и посмотрел прямо в свой чих, чтобы узнать, что меня щекотало…

Вы никогда в жизни не видели столько Пу! Да, это настоящая порча. По всему свету эти Пу насылают порчу на людей, на всех, до кого только могут добраться.

Говорят, что даже в микроскоп нельзя рассмотреть некоторых вирусов. Представляю, как переполошатся все эти прохфессоры, когда наконец увидят крошечных злобных дьяволов, уродливых, как смертный грех, с близко посаженными выпученными глазами, околдовывающих всех, кто окажется поблизости.

Деда с Геном Хромосомом все устроили наилучшим образом. Так что Младший Пу уже не сидит, если можно так выразиться, занозой в шее.

Зато, должен признаться, от него страшно дерет горло.

Перевод с английского В. Баканова

ПУБЛИЦИСТИКА

ВЛ. ГАКОВ «Рассвет космической эры» (Когда фантастика была юной)

Лукиану из Самосаты и всем другим, не подозревавшим, что они пишут страницы действительно правдивой истории.

Это рассказ о времени, когда научная фантастика была юной. Когда она родилась, никто в точности не знает, зато ее детство и юность изучены сравнительно хорошо.

Детство было бурным. Постоянно понукаемый родителями, воспитываемый, но так до конца и не воспитавшийся, литературный вундеркинд предпочитал глазеть звездными ночами на небо, бегать по пустырям воображения, без конца мастерить и фантазировать, а не заниматься делом. Не желая брать пример с окружавших его взрослых жанров, ребенок скверно учился, а нравоучительные назидания пропускал мимо ушей. Мысли жанра-подростка витали далеко, в мечтах он уносился в неоткрытые еще земли «за тридевять звезд» и, подобно всем мальчишкам, строил грандиозные планы на будущее.

Дитя уважаемых родителей — Науки и Литературы — было упрямо, ершисто и не желало идти по стопам кого-либо из них. Не привлекал его мир одних лишь точных знаний, фактов и цифр, но равно не тянулся он к миру «только» чувств и непознанных эмоций. С детским максимализмом хотелось ему соединить и то, и другое. Но как — этого ребенок не знал…

С годами пришло умение работать, появились устойчивые привязанности, забрезжила, наконец, одна из главных, а может быть, и единственная цель — воспитывать человеческое воображение, подготавливать людей к стремительно надвигающемуся Будущему. Ибо стало ясно — сначала специалистам, затем всем здравомыслящим людям, — что успешно противостоять все сминающей на своем пути лавине изменений, привносимых в мир наукой и техникой (а с этим пришлось столкнуться лицом к лицу человеку второй половины XX века), могут только гибкий, натренированный мозг, богатое воображение, развитая творческая фантазия. До нашего века все эти качества были желательными, не более, сейчас без них человечеству просто не справиться со своими трудностями…

И тогда вспомнили о фантастике. Пришло признание, юноша был принят в литературный салон. Фантастика стала модной, не считаться с ней было уже нельзя.

Как сложится дальнейшая судьба нашего героя, что ему придется вынести и до каких озарений дойти (а может быть, и до разочарований?), что он оставит людям (ибо ничто не вечно в этом мире, тем более вкусы читающей публики), не знают ни он сам и никто другой. Но вера в то, что много прекрасного, неожиданного, возвышенного ждет его впереди, не покидала нас и никогда не покинет.