НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 33

А. Днепрову случалось высказывать и следующее: "Только люди, не интересующиеся наукой, ищут в научно-фантастическом произведении захватывающий сюжет и "чисто — литературные" достоинства…"[7] Почему "чисто литературные" достоинства попали в иронические кавычки? Какие еще достоинства должны искать «люди» в фантастической литературе? "Добросовестные научные знания", по выражению автора статьи? Не лучше ли для этого все же прочитать хорошую научно-популярную книгу?

К счастью, в собственном творчестве А. Днепрова писатель временами побеждает теоретика. Но бывают случаи, когда теория и практика той "научной фантастики", о которой идет речь, сливается в одном произведении. Тогда появляется "Неизвестная земля" Н. Томана.

Недостатки, свойственные этому жанру, здесь особенно выпячены.

Существует, например, такой камень преткновения для подобных повестей: как сообщить читателю необходимый объем справочных сведений, без которых ни один научный фантаст обойтись не может? Просто так — "от автора"? Да это вроде бы очень уж нехудожественно. Правда, Жюль Верн позволял себе длинные познавательные отступления. Но Жюль Верн жил в другие времена, когда научно-популярной литературы не существовало, и ему приходилось выполнять по совместительству и функции популяризатора. И нельзя сказать, что это самые увлекательные страницы его повестей.

Современный читатель обычно их пропускает. Нынешний научный фантаст популяризатором себя не считает, поэтому он возлагает на себя суровую обязанность преподносить все в художественном виде. Так возникают непринужденные диалоги, в которых герои получают друг от друга массу информации. Нужды нет, что разговор ведут, как правило, крупнейшие, гениальнейшие ученые, а сообщают они собеседнику факты, выписанные из Малой Советской Энциклопедии (ничего иного читатель и не поймет). Но собеседник академика искренне восхищен эрудицией партнера и тут же начинает выкладывать ему и свои, столь же глубокие знания. Иногда этот прием модифицируется в виде лекций, ежели перед академиком оказывается менее подготовленный товарищ. Обязателен только легкий разговорный стиль (возвращаемся к "Неизвестной земле"):

"— А, мистер Шерлок Холмс! Давненько мы с тобой не виделись… — улыбается сын отцу, на что отец отвечает сыну:

— Наблюдение над силой тяжести и сейсмическими волнами свидетельствует о том, что колоссальная масса этого льда вдавила земную кору в районе Антарктиды глубоко в недра планеты. Если бы можно было снять эту ледяную нагрузку, то поверхность скальных пород поднялась бы там в среднем на тысячу пятьсот — тысячу шестьсот метров. А это вдвое превышает среднюю высоту всех континентов нашей планеты. Понимаешь теперь, какая это тема для фантаста?"

Еще крошечная выдержка из столь же непринужденного разговора на пляже: "Земля тоже жидкая, но не в буквальном смысле, а лишь вследствие ползучести ее вещества и длительности воздействия на него центробежной силы. В этом-то и состоит противоречивость свойств вещества Земли…" Но писателю все же кажется, а вдруг читатель не догадается, что его герои очень эрудированные люди. Поэтому вводится дополнительный штрих: "Э, да у вас тут целая библиотека! И довольно пестрая: Ворн, де Бройль, Гейзенберг, Ландау… Амбарцумян, Шкловский, Шепли… Ну, а Колмогоров, Анохин, Эшби?.. Ну, а это вам зачем? — раскрывает он толстую книгу Гарри Уэллса "Павлов и Фрейд". — Ба, да тут еще и избранные работы Павлова и "Философские вопросы высшей нервной деятельности"…" Есть еще одна черта, которая настолько характерна для научно-фантастических произведений такого рода, что прямо хоть вводи ее в определение. Фантастика переходит в весьма наивный детектив, в котором участвует иностранный (как правило, американский) шпион-разведчик, пытающийся выкрасть научные секреты у героев произведения. Этот штатный персонаж обыкновенно изображается как личность крайне низких умственных достоинств — короче говоря, законченный болван, ловля которого доставляет истинное наслаждение автору и его персонажам. Единственное, чему удивляешься: почему они его не разоблачат сразу, а терпеливо ждут до конца книги. Любопытно, что данный сюжетный ход имеет довольно давнюю историю. Первое использование американского (именно американского) шпиона в нашей фантастике, по моим наблюдениям, относится к 1892 году. Он появляется в романе некоего Н. Шелонского "В мире будущего". Герои романа совершают на управляемом воздушном корабле экспедицию к Северному полюсу. Незадолго до отправления экспедиции американский железнодорожный король вызывает к себе нужного человека, и держит перед ним такую речь: "Проклятая машина строится, она будет летать, будет летать с ужасающей скоростью! Она не потребует ни рельсов, ни каменного угля, ни воды! Она уничтожит пространство! При чем же, спрашиваю я вас, сэр, останемся мы с нашими железными дорогами? Сколько будут стоить наши акции?" Право же. если бы я сам не держал в руках книги, я ни за что не поверил, что это написано 77 лет назад.