НГ (Не говори)

Картотека прошлых знакомств отправлялась в архив. Все, кого Аня когда-либо знала, терялись на фоне нового досье. В графы вписывались данные: имя, возраст, рост, цвет волос и глаз, голос. Высшее образование, место рождения, особые приметы. Но главным было то, что не поддавалось вербализации и сухим формулировкам, вмещающимся в очередном поле данных. Блеск в глазах при взгляде на Аню, мимика, морщинки в уголках глаз при улыбке. Улыбка. И на нём мог бы сойтись весь мир, на нём и на каждой связанной с ним мелочи в отдельности. Но мир будто рос, расширялся, и новогодние огни уже сверкали и для Ани, блюз сменился рождественскими песнями, воздух наполнился пряным ароматом глинтвейна, а парочки за окном не казались горькой усмешкой над её разочарованием.

Компания давно ушла. Приходили и уходили новые посетители, а Аня с Артёмом всё сидели и говорили. Говорили обо всём на свете: от детских воспоминаний до теоремы Ферма, от планов на будущее до самых страшных разочарований. У них было столько общего и огромное множество отличий, и это являлось идеальным несовершенством сочетания вкусов и интересов.

Глупые фантазии крохотной девчонки, которой Аня когда-то была, волшебным образом претворялись в жизнь. В далёком прошлом она верила в любовь с первого взгляда, верила в теорию половинок, в возможность встретить Единственного. Бывший муж с трудом подходил на роль подарка судьбы даже в лучшие времена, и Аня сдалась на волю суровой реальности, выбросила иллюзии на помойку и по-взрослому рассудила, что есть множество гораздо более важных и практичных вещей, чем мифическая любовь. Есть привязанность, уважение, общие цели и ценности, хозяйство и стабильность.

Пора было достать коробку из тёмного чулана, распаковать забытые надежды и мечты, веру в чудо.

Пора было понять, что весь пройденный путь вёл в этот самый момент. Нужно было расстаться с мужем и горевать, чтобы прийти в этот единственный не украшенный бар и окунуться в пиво и воспоминания. Чтобы встретить его. Свою половинку, без которой душа чувствовала острую нехватку чего-то очень и очень важного.

— Ребят, мы сегодня до одиннадцати, — предупредила Дина. — Через пятнадцать минут закрываемся.

Аня затаила дыхание. Вот и всё. Сказка окончена. Новогоднего чуда не будет. Наверняка у Артёма планы, его ждут родные, друзья, подруги. Его ждут.

— Какие планы?

— Никаких…

— Может вместе встретим?.. Новый Год.

Аня улыбнулась.

Сказке быть.

Чуду свершиться.

Артём расплатился и помог Ане одеться. Его несуетливая природная галантность окутывала нежностью и заботой. От неё стало тепло, даже когда из распахнувшейся двери ворвался морозный воздух со снегом.

— Снег!

— Снег, — улыбнулся Артём, всё ещё держа дверь открытой. — Посмотри наверх.

Аня подняла голову. Над ними висела веточка омелы.

Дина закатила глаза и стала настырнее натирать столы. Но губы подёрнула чуть заметная улыбка.

Артём посмотрел Ане в глаза и, увидев согласие, наклонился с осторожным первым поцелуем.

Из соседнего бара выплыла голосистая компания навеселе и затянула: «We wish you a Merry Christmas and happy New Year». Небо разорвали салюты, и Аня подумала: «Так не бывает».

Но знала, что ещё как бывает.

НГ (Не Говори)

Лена вывела аксиому: мужчины, как зима — при знакомстве строят из себя суровых мачо с холодным сердцем, но с приходом весны из-под тающего снега всплывает говно.

Рассорившись с очередным ухажером, чьи снега растаяли, начхав на календарную зиму, Лена стояла у билетной кассы на вокзале. Нужно было быстрее покинуть Москву, полную чванливых аборигенов и лиц неопределенных национальностей, смешавшихся в огромном котле. Она мечтала поскорее оказаться дома со своими провинциальными родителями, некогда предостерегавшими от переезда. Москва ж, дочь, она такая — либо сожрёт, либо развратит — третьего не дано. Эти утверждения казались преувеличением и сейчас. Лена прекрасно понимала, что просто наткнулась не на тех людей. В ее жизни встречались проходимцы и похуже, несмотря на то, что не бывали в Москве ни разу. Но психика — забавная штука, так что понимай-не понимай, а столица теперь вызывала у Лены лишь отвращение и оставила неприятный осадок от годовалого пребывания.

С самого утра Лена ничего не ела, и теперь настал момент, когда желудок возвестил о своих потребностях. Надеясь, что стоящие рядом не слышат утробных позывов, она силилась выстоять очередь, чтобы уже быть уверенной, что сегодня же сядет на поезд и умчится в родные края.