НГ (Не говори)

— Все твое — мое, — словно приговор сказала Аврора и, содрав румяную кожицу, откусила кусочек нежной курятины.

Это было словно ножом по чувствительному сердцу Ильшата, он никогда не понимал, как можно есть курицу без шкуры, ведь это в ней самое вкусное. Он сглотнул, сверля лежащую на тарелке жены шкурку.

— Даже не думай, — воткнула в нее вилку та.

Ильшат стиснул зубы и повиновался.

Начались пламенные речи об уходящем годе, которые вовсе не волновали Принца Филиппа, не царское это дело слушать всякую ерунду, тянущуюся, как розовые сопли. Аврора же с энтузиазмом аплодировала каждому оратору, светясь счастьем и светскостью. Она старалась быть все время наготове, зная, что по зале рыскают фотографы и в любой момент могут заснять ее с перекошенным лицом, если она потеряет бдительность.

Время близилось к двенадцати, заканчивались последние в этом году выступления и тосты, приближая волнительный момент с каждой секундой.

— Добрый вечер, друзья! — на сцену вышел молодой человек в черном облачении, на костюме которого было лишь одно яркое пятно в виде золотой римской цифры один. За ним выскочили еще одиннадцать таких же, радостно улыбаясь.

— Это еще что?.. — пробормотал мужчина за столиком возле сцены, обращаясь к своему соседу.

— Не знаю… этого не было в программе… — тот был в такой же растерянности, — пойду проверю, что там происходит, — он встал и направился за кулисы, чтобы разобраться в сбое программы, которую он знал от начала до конца, являясь одним из ее составителей.

— Сядь! — крикнул ему артист с цифрой на животе.

— Это вы мне? — опешил мужчина.

— Тебе, дорогой! Досмотри представление!

— Что здесь происходит?.. — выдавил тот, но сосед потянул его за рукав, не желая, чтобы и остальные гости заметили, что что-то не так.

— До Нового Года осталось всего пятнадцать минут, — продолжил «Первый», — вы все сегодня такие нарядные и красивые! Надели эти костюмчики и думаете, что сможете спрятать за ними свою сущность?! — он продолжал улыбаться, поэтому люди в зале пребывали в смятении, не улавливая связи между смыслом сказанного и интонацией. Большинству это показалось неудачной шуткой, а мужчина за столиком возле сцены был в бешенстве, все же решившись отправиться за сцену и разобраться с тем, кто ответственен за столь неуместные вещи. — Сядь, я сказал! — громко выкрикнул «Первый», перестав улыбаться.

— Что это за идиотизм?! — не выдержал мужчина.

— А ну сядь! — направил в его лицо выхваченный из-за спины автомат «Первый».

Мужчина судорожно сглотнул и медленно опустился на свой стул.

По залу пронеслись крики, кто-то попытался бежать, но все двери были заперты.

— Все по местам! — приказал «Первый», пока остальные одиннадцать выудили и свои автоматы. Все они улыбались, что придавало происходящему еще больше зловещего флера, совершенно неуместного в новогоднюю ночь.

Но люди не торопились возвращаться обратно и пытались ломиться в запертые двери.

— А ну на место, а то там, где стоите останетесь навечно! — вновь крикнул «Первый».

Большинство послушалось его приказа, но вот одна слабонервная дамочка продолжала дергать ручку главных ворот залы, при этом попискивая и произнося неразборчивый набор слов.

— Это и вас касается, мадам! Или вам нужно особое приглашение?! — не унимался «Первый».

— Ми-ми-ми, что же, ми-ми-ми, этого не может быть, ми-ми-ми, боже, боже, я не могу, я жить буду… — словно не слыша его, продолжала попискивать женщина, по-прежнему дергая ручку.

— Ты сделала свой выбор, — «Первый» быстро прицелился и нажал на курок.

Зала разразилась грохотом выстрела и в одно мгновение женщина у двери упала на пол, а праздничное платье кремового цвета залилось кроваво алым.

Люди кричали и теряли сознание от только что уведенного ужаса.

— Тихо! — перекричал их всех «Первый», подойдя к микрофону.

Вскоре присутствующие стихли, боясь повторить судьбу неудавшейся беглянки.

— А теперь я продолжу, — вновь заулыбался «Первый», — с вашего позволения, конечно, — засмеялся он, глядя на побледневшего от страха мужчину за столиком возле сцены, — теперь у нас осталось всего десять минут, — сверился он с часами, — но нам этого, думаю, хватит. На чем я остановился? Ах, да!

— Как ты можешь есть? — впервые после появления мужчин в черных костюмах подала голос Полина.

— Очевидно, что мы умрем, — бесцветно произнес Ильшат, — я лучше проведу последние десять минут своей жизни с удовольствием, чем роняя слезы и сопли.

Нет, его выдержка не была столь железной. Просто у разных людей шок проявляется по-разному: кто-то паникует и ломится в дверь, как та мертвая леди на полу, а кто-то доедает свой праздничный ужин, видя, что ничего больше не остается. Чувства Ильшата просто отказали, он не ощущал ни страха, ни волнения, ни удивления, ни ужаса — ничего. Словно заслон отгородил его тело и мозг от чувств и эмоций.

Он просто ел то, что было в его тарелках, даже не ощущая вкуса пищи.

— Не могу поверить, что прожила с тобой все эти годы, — уронила слезу Полина, — возможно, скоро я умру прямо на твоих глазах, а тебе все равно.