Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Сказки славян

Только ступил на берег, смотрит — стражники каких-то бедняг волокут и в темницу бросают. Да не одного, не двух, десятками, сотнями сгоняют. Подошёл молодой купец поближе и спросил у стражника:

— Что тут делается? Неужто в вашем краю столько воров-разбойников развелось?

Какие они воры, какие разбойники! — отвечает стражник. — Все честные земледельцы. Прошлый год недородный был, подати им нечем платить. Вот нам и велено их в темницу бросить и держать до тех пор, пока недоимки не уплатят. Мы и сами не рады, да приходится исполнять приказ.

— А велики ли недоимки? — спросил молодой купец.

— Нам не сказано, про то начальник знает.

Пошёл молодой купец к начальнику, всё узнал. Велик долг, да если все товары до последнего продать, как раз покроется.

Пока он товары распродавал, пока платил крестьянские недоимки, только про бедняг и думал, а как сел на пустой корабль и в обратный путь тронулся, тут и вспомнил про отца. Да ведь когда дело сделано, жалеть не о чем!

Корабль в родную гавань вошёл, а уж на берегу встречают его и отец, и мать, и молодая жена, и старая нянька.

— Ну что, — спрашивает отец, — хорошего ли товара накупил в чужом краю?

— Не привёз я товара, — сын отвечает.

— Значит, деньги привёз?

— И денег не привёз.

Тут сын пал отцу в ноги, всё рассказал, во всём повинился. Но отец и слушать ничего не захотел, прогнал сына с глаз долой.

— Уходи куда хочешь, живи как знаешь, — сказал, — а твоя молодая жена, моя невестка, пусть при нас останется. Она ни в чём не виновата.

Но красавица только головой покачала.

— Нет, батюшка, — говорит, — место жены рядом с мужем. Что с ним станется, то и со мной будет.

— А я свою ненаглядную не оставлю, — сказала старая нянька. — Не для того я её с младенчества нянчила.

Поселились они втроём в маленьком домике вблизи гавани. Узнали нужду, узнали и тяжкую работу. Купеческий сын работы не боится, одно лишь его тревожит: реже улыбается молодая жена. Раньше по утрам весёлые песни напевала, а теперь всё больше молчит да глядит в морскую даль.

Вот и говорит он однажды жене:

— Ты царская дочь, а в бедности живёшь, не годится это. Виноват я перед тобой.

— Напрасно себя винишь, я не по богатой жизни тоскую, — отвечает она. — Мне бы отца повидать. Соскучилась я очень.

— Был бы у меня корабль, я бы твоего отца разыскал.

Тут старая нянька голос подала:

— А ведь турецкий корабль, тот, на котором мы в неволе томились, так в гавани и ветшает.

Купеческий сын старуху обнял:

— Спасибо тебе за совет. Как же это я сам не додумался! Стали турецкий корабль чинить. Красавица жена со старой нянькой на рваные паруса заплаты ставят. Купеческий сын прогнившие доски новыми заменяет, смолит днище и борта, начищает турецкие пушки до блеска. Закончил одну работу, за другую принялся: на корме нарисовал портрет молодой жены, на носу — нянькин портрет.

Из старого корабля нового не сделаешь, а в плаванье пуститься можно, хоть в близкое, хоть в далёкое. Купеческий сын в далёкое отправился — прямо из гавани в открытое море.

Плывёт корабль неведомо куда. В море — не на проезжей дороге, спросить не у кого. Рассказывали жена да старая нянька, что на острове жили, в белом дворце на горе посреди зелёного сада. Вон и остров показался вдали. Подплыли чуть поближе — нет, не то это место. Один песок да камни на том острове, только чайки по прибойной полосе ходят. Снова по морю рыщут, во все стороны море оглядывают. Вот опять остров, и опять не тот — голые скалы стеной из волн поднимаются, а над ними орёл высоко в небе кружит.

Поплыли дальше, дней-ночей не считая. Наконец увидели третий остров. Обрадовался купеческий сын: в точности всё так, как ему говорили, — большой остров, красивый город, белый дворец на горе посреди зелёного сада. Подошли к острову, принялись из пушек палить в знак приветствия.

Удивились горожане, и царь во дворце удивился: кто бы это к ним приплыл? Верно, знатный гость пожаловал! Кликнул царь первого министра и поспешил к пристани. Корабль уже на якоре стоит. Видит царь — на носу корабля старушка нарисована, и похожа она на старую царевнину няньку. А на корме портрет самой царевны. Словно живая, прекрасными глазами смотрит, отцу румяными устами улыбается. Обезумел царь от радости, бегом на корабль бросился. А министр… О министре потом речь пойдёт.

Начались спросы-расспросы. Купеческий сын всё рассказал: как разбойников-турок в море повстречал, как пленников выкупил, как царевну со старой няней от злой неволи освободил.

— Всех пленников я по домам развёз. Только твоя дочь мне дорогу показать не могла. Я с ней к своим родителям вернулся, стала она им любимой дочкой, мне — дорогой женой.

— Так будь же и ты мне сыном, — вскричал царь, — моей короны наследником! Привези мне дочку, чтобы в старости моим глазам светло было. Да поклонись своим родителям, передай, что твой отец мне братом будет, мать — сестрою.

— С радостью привезу, — отвечает купеческий сын. — Завтра же на ранней заре пущусь в обратный путь.