Ни дня без мысли

Как я уже отметил, казенные люди совершенно не оправданно ставят знак равенства между понятиями «страна» и «государство»: эти понятия не только не тождественны, но во многом противоположны. И государственный чиновник служит стране только там, где народ его очень жестко контролирует. В нынешней России система такого контроля не отлажена: общество не развито и аморфно, наиболее популярные средства массовой информации прибраны к рукам как раз властью, суды угодливы, парламентская оппозиция убога, внепарламентская беспомощна. Народ все это чувствует, поэтому бесконтрольное государство не пользуется у него ни доверием, ни уважением.

Президент – глава государства, функционер номер один. В то же время он, как человек, всенародно избранный – лидер страны, то есть, общества и народа. Именно в нем ищут защиту от беспредела чиновников. Именно он, хоть и не жестко, все же требует от аппарата заботиться о людях, о детях, стариках и инвалидах, именно ему пишут письма с жалобами, именно на него надеются, хотя и понимают, что сквозь толщу бюрократии живой голос пробьется крайне редко. Но президент, в отличие от чиновников, все—таки свой. На кого еще прикажете надеяться?

Есть ли у такой надежды основания?

Мне кажется, есть.

Американцы говорят, что любой президент во время своего первого срока думает о том, как выиграть выборы еще раз. А во время второго – что о нем напишут в учебниках истории. Безразлично ли Путину, что о нем напишут в учебниках? Полагаю, что нет. Он человек достаточно молодой, у него еще будет возможность когда—нибудь эти учебники прочитать. Дочки растут, скоро внуки появятся – неужели захочется всем им оставить опозоренную фамилию? Да и вырос он в обычной семье, учился в обычной школе, и тяготы рядовых людей вряд ли могут быть для него пустым звуком.

К тому же в самых важных вопросах экономической политики – а ведь все держится именно на ней! – президент держится мягко, но последовательно, и от реформ, даже так называемых непопулярных, но, увы, необходимых, не отказывается. Да и как от них отказаться? Не ценой же гибели страны.

Если кратко, принципиальные высказывания Путина сводятся к следующему.

Порядок, установленный Конституцией, надо соблюдать – никакая законность невозможна в стране, где нарушается основной закон.

Пересмотр итогов даже несовершенной приватизации нанесет экономике непоправимый ущерб.

Только труд свободных людей может привести страну к процветанию.

Россия – часть Европы, ее культура – часть европейской культуры.

Страна должна прочно войти в мировое сообщество и занять в нем достойное место, соответствующее ее достижениям, ее человеческому и природному потенциалу.

Возврат к тоталитарному прошлому невозможен.

Хотя все эти тезисы высказываются крайне осторожно, чтобы не злить консервативную оппозицию, достаточно ясно, что Путин видит будущую Россию страной демократической, с развитой рыночной экономикой, с уровнем жизни, постепенно приближающимся к европейскому. Это наверняка чувствуют лидеры развитых стран (а все развитые страны демократические), и этим объясняются их тесные, даже дружеские контакты с президентом России. Никакой дипломатией это не объяснишь – когда Лукашенко, в пику восточному соседу, попытался примкнуть к соседям западным, у него ничего не вышло, в Европу минского правителя не пустили, резко завернув от ворот.

Словом, не так уж трудно понять, чего хочет президент.

Куда трудней ответить на другой вопрос: а что может президент?

На первый взгляд, кажется, что может все, стоит лишь отдать команду. Все руководящие рули в его руках!

Увы, на деле глава государства может не так уж много.

Еще при советской власти, когда партийная верхушка командовала страной, и даже намека на оппозицию не существовало, министром культуры был назначен Пономаренко, секретарь ЦК, смелый человек с хорошей партизанской биографией. Одному из писателей, знакомому еще по войне, он сказал: «Постараюсь сделать что—нибудь хорошее, но много не смогу – его величество аппарат не позволит». Так и вышло: кое—что хорошее сделал, а потом аппарат его съел. Силу аппарата он оценил объективно – «его величество».

Возможно, Путин эту байку не слышал. Но как чиновничья верхушка убрала Хрущева, помнит наверняка. И уж тем более помнит, как в девяносто первом верные соратники осадили в Форосе Горбачева и ввели танки в Москву. Как в девяносто третьем попытались учинить нечто подобное с Ельциным. Причем, все делалось по одной модели: сперва первое лицо пугали американскими кознями и заговором демократов, а потом вторые и третьи лица устраивали молниеносный дворцовый переворот. Что, в общем—то, было им не трудно – именно они, «жадною толпой стоящие у трона», хорошо знали и коридоры власти, и секретные проходы в этих коридорах.