Ни дня без мысли

— Ты чего это мастеришь?

Мальчишка ответил:

— Я вырезаю корыто, из которого вы с мамой будете есть, когда состаритесь…

Но чтить стариков надо не только по сугубо личным причинам.

Этнографы давно обратили внимание на то, что в процессе эволюции, вопреки расхожему мнению, выживали только те племена, где в основе человеческих отношений лежала не сила, а доброта. А те, где властвовал культ силы, где слабость отвергалась, как досадная помеха, бесследно исчезали в болоте времени. Объясняется это, в общем-то, просто. Самые слабые в племени дети и старики. Там, где не заботились о детях, у племени не было будущего, племя просто вымирало. А старики зачем? Да за тем, что именно они несли и передавали младшим накопленный десятилетиями опыт борьбы и выживания, они учили, лечили и, в силу нажитого авторитета, гасили гибельные конфликты. Книг в глубокой древности не было, и знания о мире переходили из рук в руки, от стариков к молодым. (Нынче книг хватает, но верят лишь тем, где и заветы, и советы подтверждены собственной биографией — а биографию не придумаешь и не купишь, биографией почти монопольно владеют старики. Мои года — мое богатство).

Если верить певцам арктической экзотики, у некоторых северных народов был обычай — постаревших родителей дети отвозили далеко в тундру, разжигали костер и оставляли дрова на подтопку. Пока костер горел, старики жили. Потом он гас, и за эфтаназию по-эскимосски брался мороз, а то и волчья стая. Вполне прагматичный обычай — кому нужны лишние рты? Но не из-за своей ли жестокой прагматичности эти народы аж до Двадцатого века жили в шалашах из шкур, а то и вовсе в снежных логовах?

Ладно, Бог с ней, с глубокой историей и далекой Арктикой. Возьмем нашу эпоху и нашу Россию. Мне уже приходилось писать, что в стране, где инвалиды побираются по электричкам, бесполезно требовать от молодежи патриотизма: парни прекрасно видят, что станет с ними, если, добросовестно служа державной мощи, они потеряют здоровье — ничего, кроме коляски на велосипедном ходу и кепки на коленях, им родина не предоставит. Пенсионер, роющийся в мусорном баке, каждым своим движением говорит подростку: заботься только о себе и плюй на государство, которое в старости плюнет на тебя.

Кто знает, какой была бы Россия, если бы в самые трудные ее времена не держали так высоко планку порядочности наши великие старики: Паустовский, Эренбург, Твардовский, Пастернак, Капица, Шостакович, Товстоногов, Ахматова, Раневская, Сахаров, Лихачев, Ростропович, Ульянов, Лавров, Окуджава?

Мне легко — и по делу! — возразят, что это все люди уникальные, неповторимые, а ведь куда больше стариков обычных и далеко не лучших: глупых, скандальных, бесчестных и бесполезных. Даже стукачи и палачи, в отличие от своих жертв, нередко доживают до естественной дряхлости. Вон в стеклянном ящике то и дело выныривают отставники маразматического Политбрюро, литературные официанты скончавшегося режима, ленинско-сталинские философы и экономисты, развалившие Советский Союз и очень недовольные, что им не дают столь же успешно похоронить Россию. И, если они вдруг запросят эфтаназии, общество даже их должно отговорить?

Вопросы и вопросы.

Но не зря говорят, что дьявол прячется в деталях.

Ну, примет наша Дума в двенадцатом чтении разумный, со всех сторон обложенный поправками закон. А дальше? Как этот закон станет исполняться? Ведь понадобятся, например, официальные палачи — кто пойдет на эту работу? И как они станут трудиться, на окладе или сдельно? А если сдельно, но не будет клиентуры — с помощью какой рекламы они ее смогут привлечь? И кто станет оплачивать их нелегкий труд — государство, сам эфтанизируемый или безутешные родственники? И какой у палачей пойдет стаж — на общих основаниях или год за два? И как к ним надо будет обращаться за услугой — напрямую или через профильное агентство, скорей всего, при Газпроме, поскольку этот суперолигарх уже сосредоточил в своих руках все виды деятельности, кроме эфтаназии? И какую анкету должны будут заполнять очередники или их близкие? И какие парткомы станут эту кромешную очередь контролировать?

Наверное, все эти вопросы можно как-то решить, ведь есть уже в Европе страны, где эфтаназия разрешена. А мы что, не Европа?

Отчасти Европа. Но мне не хочется, чтобы Россия окончательно становилась Европой именно с этого конца. Не хочется жить в стране, где стариков убивают на законном основании. Не хочется, в частности, и потому, что такая страна в конце концов и сама станет кандидатом на эфтаназию. В своей истории Россия слишком много экспериментировала. Так что в этом вопросе есть смысл пропустить в лидеры кого-нибудь еще: Нидерланды, или Францию, или Норвегию.

Я не слишком религиозный человек. Но согласен с теми, кто говорит: жизнь дает Бог, и не людям ее отнимать. Сегодня в России даже убийц не казнят. Так есть ли у нас право казнить вполне законопослушных людей только потому, что стары и больны?

Множество вопросов, ответы на которые я не знаю. И счастлив, что отвечать обязан не я.

ПЕС В ДОМЕ