Ни дня без победы! Повесть о маршале Говорове

— Мы должны, — сказал Говоров, — представлять себе систему укреплений врага во всех деталях, знать её, как свою квартиру. И второе условие: требуется в соответствии с этим знанием расставить все имеющиеся орудия таким образом, чтобы каждый снаряд, попадая в цель, отдавал максимальную силу взрыва. Я предлагаю орудия самых крупных калибров поставить на близких дистанциях, чтобы они стреляли буквально в упор.

— Вот теперь я понял, — сказал Жданов.

— Значит, исполнение второго условия целиком зависит от вас, артиллеристов. Вам — права, с вас и спрос. Ну, а в изучении укреплений врага вам поможет наша разведка. Товарищ Евстигнеев, вся подчинённая вам разведка фронта теперь будет прежде всего работать на артиллеристов.

— Будет сделано всё, что в человеческих силах, — обещал начальник разведки фронта комбриг Евстигнеев.

— Исполняйте все требования комбрига Говорова, чтобы он мне на вас не жаловался, — добавил Жданов. — Когда составите разведывательную карту линии Маннергейма, прошу доложить мне.

В конце совещания командующий фронтом Тимошенко сказал:

— Операция по прорыву начнётся десятого февраля.

Со дня этого совещания Леонид Александрович не давал покоя фронтовой разведке, требовал всё новых агентурных сведений и аэрофотоснимков. Он сам побывал на всех близких к финским дотам наблюдательных пунктах, подползая на животе, где это требовалось.

Вооружившись увеличительным стеклом, долгие часы сидел над фотографиями, которые доставляла авиация, искал в них и наносил на свою карту всё новые подробности.

Измученный требовательностью Говорова, начальник разведки Евстигнеев сказал как-то:

— Дьявольская у вас настойчивость, Леонид Александрович! Мои разведчики из-за вас все в мыле, ни сна, ни отдыха не знают.

— А кто их знает, сон и отдых? — пожал плечами Говоров. — Мы с вами, Пётр Петрович, создаём победу. Эта работа требует полной отдачи сил и не прощает нерадивости. Поглядите на карту: теперь мы разбираемся в устройстве финских укреплений не хуже, чем инженеры, которые их строили. Будет нам в своё время и сон, и отдых…

Наконец разведывательная карта составлена и подписана.

Говоров стал разрабатывать план артиллерийского обеспечения прорыва линии Маннергейма. Аккуратно и точно всё рассчитывая, он ставил каждое орудие на определённое место и каждому командиру орудия показывал его сектор обстрела. Артиллерия крупных калибров была продвинута вперёд и вышла на самые близкие дистанции, чтобы стрелять в упор.

Десятого февраля Говоров доложил о полной готовности.

Одиннадцатого в восемь часов утра началось наступление. Никто ещё не видел такой мощи огня. В буйном пламени и грохоте летели в воздух обломки стен трёхметровой толщины. Под прикрытием завесы огня сапёры взорвали надолбы и минные поля, разрезали колючую проволоку. Вперёд пошла пехота, и тринадцатого февраля главная линия обороны врага была прорвана. Финские войска покатились назад.

Двадцать восьмого февраля наши войска прорвали вторую линию укреплений, а первого марта взяли последнюю, тыловую полосу обороны. Четвёртого марта захватили город Выборг, и на этом война фактически окончилась. Видя такое дело, финское правительство запросило мира. Гитлер ему не помог, хоть и обещал. Эта война нужна была Гитлеру только для того, чтобы проверить: какова мощь Красной Армии? Убедившись, что она велика, Гитлер сообразил, как опасно нападать, не будучи полностью подготовленным. Он решил сначала покончить с Францией и изолировать Англию на её туманном острове…

Для нашей страны наступила короткая мирная передышка.

Леонид Александрович вернулся в Москву и в академии учил командиров тактике артиллерии. Когда в Красной Армии ввели генеральские звания, Говоров стал генерал-майором.

— Выходит, я теперь генеральша? — вздохнула скромная женщина Лидия Ивановна Говорова.

— Терпи, — улыбнулся Леонид Александрович.

Володе исполнилось уже шестнадцать лет. Мальчик был воспитан скромным и сдержанным. В школе знали только, что отец у него военный, а о том, что папу наградили орденом за финскую кампанию, о том, что папа стал генералом, и других подробностей, годных для задирания носа перед товарищами, он не сообщал никому.

Уча других, Леонид Александрович продолжал учиться сам. По вечерам тщательно готовился к завтрашним лекциям. Мог углубиться в чтение в присутствии домашних или гостей, и никто не обижался на невнимание к себе. Знали, что он занят.

Среди товарищей и подчинённых Говоров прославился молчаливостью, но странное дело: когда он выходил на кафедру, насыщенное красноречие его увлекало слушателей. Наука становилась доступной и понятной, и слушателям казалось, будто они всё давно знают, только чуть-чуть подзабыли.

Когда у маршала Тимошенко спросили, какого он мнения о Говорове, Семён Константинович ответил:

— Это один из лучших артиллеристов, человек думающий, творческий и умеющий воплощать свои мысли в дела. Без него Красной Армии было бы трудно обойтись…

В мае 1941 года Леонида Александровича Говорова назначили начальником Артиллерийской академии имени Дзержинского.