Ни капли невинности. Хроника стремительной молодости.

– Спокойно, молодой человек, спокойно! Фамилия? – пытается успокоить его хирург. – Фамилия как?

Жлоб называет свою фамилию. Хирург разрешает ему выпрямиться и повернуться. И только сейчас жлоб – первым из своих собратьев по несчастью – замечает мирно сидящую в уголке медсестру, старательно фиксирующую в тетрадочки каждого из нас состояние наших «глубоких внутренних миров».

Поработав над каждым с тыла, хирург переходит к фронтальной атаке. Снимает перчатки, берет в руки какие-то журналы, снова подходит к каждому по очереди и… Господи, я не знаю, как это описать!!! В общем, указательным пальцем правой руки он поднимает, как писал один мой лестерский друг, «этот самый», наклоняется и внимательно что-то высматривает. Затем что-то пишет в журнал. Пытается перелистнуть страницу, у него это не получается, и тут он – внимание!!! – облизывает языком тот самый палец, переворачивает-таки страницу, пишет уже что-то там, а затем переходит к следующему пациенту…

Однако самое веселье – конечно же! – происходит в кабинете психиатра. Одуревшие от перспективы служить на границе с Китаем, призывники – даже те, кто в принципе уже согласились на двухлетнюю изоляцию в казарме, – чувствуют, что это их последний шанс откосить. И начинают выливать на психиатра все, что накопилось за 18 лет в их собственных «покрытых суровым мраком безумия» душах. Психиатру все равно. Она – а это женщина – слышала весь этот бред не одну сотню раз. И даже не одну тысячу. Она сидит, ковыряясь в собственных ногтях, и, кажется, даже не замечает обливающего ее смердящего словесного поноса. Вы бы слышали, какой бред несут все эти «косяки»!!!

Не знаю, не знаю… На мой личный взгляд, косить нужно начинать лет в 13, когда перестраивающийся организм одаривает тебя не только ломающимся голосом, но и всякими интересными штуками вроде необоснованных скачков давления, потливости, бессонницы и проч. Тогда тебе, конечно, объяснят, что это переходный возраст и все такое. Но зато в 18 лет, если пользоваться каждым удобным случаем и не лениться ходить к врачу по любому пустяку, ты станешь счастливым обладателем трех-четырех пухлых томов под названием «Медицинская карта». Которые как раз и будут одним из козырей в борьбе с военкоматом. Ну, это так – к слову…

А вообще, на моей личной памяти, круче всех откосил Пикалов. На момент, когда государство захотело его поиметь в качестве доблестного защитника Родины, у Сашки не было никаких реальных отмазок – ни студенческого билета хоть какого-нибудь вуза, ни какой-либо гаденькой болезни, ни даже банального плоскостопия… Все шло к тому, что пару лет мы получали бы его слезные письма, описывающие серые солдатские будни, скрывающиеся за бодрым «у меня все хорошо!!!». Это уже буквально на следующий год он обзавелся и гордым званием «студент университета» и – для верности – новорожденным сыном.

В те же декабрьские дни… Точнее, даже в тот декабрьский вечер, когда на следующее утро ему предстояло к семи утра быть там, где положено, Сашка вышел на балкон родительской квартиры. Голый, завернутый в мокрую простыню. Постояв минут десять, одубев от холода, вернулся. Лег спать. Утром проснулся с температурой около 40. Грипп!!! Что и требовалось.

Но это лишь тактический ход, позволяющий отсрочить явку в злобное заведение лишь на неделю. Ну на две, если очень повезет. Все равно же надо что-то делать. Эта неделя пролетела быстро. Как не было.

И вот ситуация повторяется. Вечер. Завтра утром в 7:00 нужно быть. Иначе – оказываешься вне закона. Саша мрачно ходит по квартире, срывая зло на всех домашних. Ну и на мне – по телефону. Так, для верности. Чтобы уж всем было плохо. В квартире практически траур. Собственно, мне тоже было не особо весело. Хотя где-то внутри что-то теплилось такое… Что-то такое… Обнадеживающее…

Правду говорят, что человек – сам кузнец своего счастья. Пикалов сам себе сделал все, что нужно! Перед тем, как лечь спать, он сорвал зло еще и на стене в своей комнате. Пнул коленом. Я бы на месте стены наверно умер. Но стена – не я. Она все-таки бетонная (или какая она там?).

Короче, колено вспухло. И мешало ходить. Точнее, не давало ходить вообще. В поликлинику Сашку отнес на руках старший брат, а радостная мама сама лично съездила в военкомат, отвезла справку о невозможности призывника Пикалова передвигаться самостоятельно. В таких случаях ни горы, ни Магометы никуда не ходят. В общем, вы понимаете…

Ну, а уже на следующий год – см. выше.

Собственно, меня, сидящего в тот момент перед психиатром, меньше всего волновала необходимость косить. Как-никак – студент университета.

Но, как оказалось, так думал только я. Университет же меня отверг. В сепаратном, так сказать, порядке.