Ни минуты покоя

— …Так что же у вас произошло? Наверняка нечто экстраординарное, если вы решились посетить меня на свой страх и риск.

— Да, — кивнула Аникеева. — У нас убили домработницу. Перерезали горло на пустыре.

— Ого! — покачала я головой. — И как давно это произошло?

— Четыре дня назад. Милиция пока что разводит руками, несмотря на все связи мужа. История настолько же страшная, насколько идиотская.

— Что вы имеете в виду?

— То, как это было обставлено, — пояснила Аникеева. — Наталью убили ночью на пустыре за городом. Причины неизвестны, и это самое ужасное. Ведь если бы речь шла об ограблении, то я бы успокоилась — с кем не бывает. Ну, вы понимаете, что я хочу сказать.

— При ней были большие деньги, какие-нибудь ценности? — уточнила я.

— Ну, не то чтобы ценности, — пожала плечами Аникеева. — Но я бы на месте убийцы не стала пренебрегать норковой шубкой. Это была моя старая вещь, я отдала Наталье. Ну там кольца, золотой браслет. Да и в кошельке какие-то деньги были, он рядом с сумочкой валялся. Миллионов пять-шесть, не больше.

— Новыми?

— Старыми, конечно, — улыбнулась Аникеева. — Пятьсот-шестьсот рублей.

— Так, выходит, сумочку открывали? — уточнила я. — Кошелек ведь там лежал.

— Наверное, — подтвердила Аникеева и задумалась. — Если искали и распотрошили сумочку, то что оттуда могли взять?

— Что-то более ценное, чем деньги и золото, — предположила я.

— В общем, я ничего не понимаю, — замотала головой Аникеева. — После этого убийства я сама не своя. Знаете, даже бессонница появилась. Не говоря уже о том, что пришлось взять новую домработницу — Стеллу, вы ее, наверное, уже видели.

— Одни хлопоты, — с ироническим сочувствием поддакнула я Аникеевой.

— И не говорите, — вздохнула она. — Наталья у нас работала давным-давно, знала все от и до. А нового человека приходится заново учить. Причем Стелла, конечно, не подарок, девка с норовом. Ну ничего, я ее потихоньку обломаю. Так что, беретесь?

— Вы хотите, чтобы я нашла убийцу и он понес бы заслуженное наказание? — спросила я. — Или вас интересует ответ на вопрос «почему»?

— Последнее, — спокойно ответила Аникеева. — Если Наталью убил какой-нибудь маньяк или ее любовник, мне не интересна его дальнейшая судьба. Но если ее смерть как-то связана с нашим домом, то я хотела бы выяснить все до конца и нейтрализовать возможную опасность для себя и своей семьи. Вы меня понимаете?

— Вполне, — согласилась я. — Я возьмусь за это дело. Мы должны обговорить с вами гонорар, и после этого я хотела бы выяснить кое-какие факты.

— А именно?

— То, что стало известно милиции. И задать вам некоторые вопросы.

— Хорошо, — согласилась Аникеева. — Давайте поговорим о деньгах.

Суммы гонорара и схему расчета мы определили довольно быстро. Аникеева не торговалась, только призадумалась на минуту, словно подсчитывая что-то в уме. Потом сосредоточенно кивнула, и мы ударили по рукам. В переносном смысле, разумеется.

Мы остановились на сумме в три тысячи долларов. Из них пятьсот я взяла авансом, две я должна была получить после завершения расследования, а оставшиеся пятьсот — по мере надобности.

Что касается милицейской информации, то она оказалась донельзя скудной. Наталья в тот вечер отпросилась в гости (она жила на третьем этаже особняка Аникеевых) и наутро не вернулась.

Тело обнаружили днем, когда Аникеева, отзвонив приятелям Натальи, выяснила, что та не собиралась к ним с визитом, и подняла панику.

Милиция осмотрела вещи, не нашла ничего сколько-нибудь достойного внимания и переключилась на прочесывание района, в котором было совершено убийство. Участковые опрашивали жильцов новостроек, оперуполномоченные шныряли по «малинам» и чердакам, хватая подозрительных граждан. Разумеется, этим можно было заниматься сколь угодно долго, а мы с Аникеевой установили срок в десять дней.

Я, разумеется, рисковала, наваливая на себя еще и такую ношу, — ведь эта работа не отменяла охрану Марго. А кто знал, не заблагорассудится ли той покидать родимый дом каждый день с утра до вечера.

Но что-то подсказывало мне — я успею. Эта семейка мне определенно нравилась — как может нравиться охотнику редкая дичь или тореадору — роющий землю копытом разгоряченный бык.

Не буду скрывать — я снова почувствовала прилив сил, когда согласилась на предложение Аникеевой. Моя тезка была права: атмосфера тайны и страха — это мое. Адреналин, черт бы его драл! Но против натуры не попрешь, и будем держать себя в руках, совмещая приятное (щекотку нервов) с полезным (хорошо оплачиваемой работой).

Был еще один резон принять предложение Аникеевой — мне уже самой хотелось разобраться, что же это за семейка, с которой я связалась. Может быть, мне удастся поставить на место Марго? Или понять, чего же добиваются папа, мама, приемная дочка и примкнувший к ним волей обстоятельств Кирилл, мужик, на которого я сама запала.

Но эта семейка продолжала преподносить мне сюрпризы. В крови у них это, что ли?