Ни океанов, ни морей (сборник)

— «Школьники проникли в кабинет с целью похитить аптечки», — повторила Оля.

И они опять засмеялись. Определить, прикидываются они или нет, я уже не мог.

— «Что за херню вы, тупые сучки, несете?» — сказал я.

— Ого, — сказал Егор.

— Это цитата, — сказал я.

Егор повернулся ко мне и сказал:

— Они — тоже сказали цитату.

Он прочел мне текст с какого-то сайта: «Школьники проникли в кабинет с целью похитить аптечки. О действии вещества узнали на уроках ОБЖ. Испробовав таблетки на себе, подростки попали в больницу с диагнозом «отравление». По инструкции, в аптечке должны находиться не настоящие таблетки, а пустые капсулы. Но в слободской школе таблетки почему-то оказались настоящими. Сейчас сотрудниками службы госнаркоконтроля проводятся проверки в школах области. Аптечки, содержащие капсулы с тореном, изымаются».

Элина и Оля опять засмеялись.

— И что? — спросил я.

Элина пошла в туалет. Вместе с Олей. Они хихикали и держались друг за друга. Мне это не очень-то нравилось.

— Ну, как тебе? — спросил я у Егора. Имея в виду его состояние.

— Не знаю, — ответил он.

— А как тебе Элина? — спросил я.

— Не знаю, — ответил Егор.

Он повернулся к монитору — переключил на компьютере одну песню на другую. Я спросил:

— Тебе не понравилась Элина?

Он вскочил и пошел к туалету. Через несколько секунд вернулся и сказал:

— Блять. Они закрылись в туалете и ржут там. У меня мать дома.

И опять вышел. И опять зашел. Мне, в общем-то, было все равно. Пусть ходит туда-сюда сколько ему угодно. Я трогал свои ватные ноги, по ним бегали большие теплые мурашки. Я сказал Егору:

— «Школьники проникли в кабинет с целью похитить аптечки».

Он снова вышел, а я закурил. Егору тоже было семнадцать, но у него дома можно было курить. Если по очереди. Не говоря уже о том, что была почти ночь, а мы находились тут и занимались черт знает чем.

Егор привел-таки Элину и Олю. Элина сказала:

— Просто мы не могли оторваться от крана.

— Ты слишком красива, — ответил я, — чтобы пить воду из-под крана.

Я посмотрел на Олю. По ее щеке катилась огненная слезинка. Как капелька горящего полиэтилена, от этого на коже оставался серый ожог. Я решил никому ничего не говорить, пусть сама разбирается. Мне эта Оля, хоть она и была хорошей подругой моей любимой, повторяю, не нравилась. Она была всего лишь присоской. На мой взгляд, у нее не было ни одного достоинства.

Егор включил телевизор. Только он не мог определиться с каналом: щелкал с одного на другой, как полоумный. Я смотрел, не успевая ничего понять ни из одной передачи, затормозил немного и, по ходу, вздремнул в кресле. Очнулся, когда почувствовал у себя на лице руки. Это была Элина. Я сначала не мог понять, чего она хочет и кто вообще она такая. Она сказала:

— Проснись.

И поцеловала меня.

— Ты чего спишь?

Я даже очнулся. Потому что она меня не целовала при посторонних, как правило. А когда целовала, у меня сразу вставал.

Я огляделся — понял, где я. Егор и Оля спали на кровати. Отвернувшись друг от друга — и я их за это не виню: ни в первом, ни во второй не было ничего заманчивого.

— Сколько времени?

Элина посмотрела на мобильном и сказала:

— Уже полвторого.

— Пойдем ко мне? — спросил я.

— Пойдем.

Я встал и потряс Егора.

— Егор. Егор. Мы пойдем.

Он поднялся и проводил нас до двери. Я сказал:

— Ольга останется у тебя. Хорошо?

Егор ничего не ответил. У него был очень сосредоточенный вид. И очень сонный в то же время.

Мы спускались по лестнице. В подъезде я позволил себе взять Элину за руку. Она была не против, и это было приятно. Я поднес ее руку к губам. Если бы не эта сухость в носу и во рту, все было бы хорошо. Я вспомнил, что мы нюхали эту гадость.

— Не буду больше их нюхать. Мне, знаешь, показалось, что твоя подруга плачет огненными слезами.

— Огненными слезами? — только и переспросила Элина.

Мы вышли из подъезда. Пройти немного до меня — пройти мимо ЖЭКа, далее гаражи — гаражный кооператив, его начальник продает самогон и не дает в долг, — и начнется частный сектор. Там и живу.

Я и моя девушка покидали зону поражения.

Ночью под фонарями шли, и все было как-то не так, но не сказать, чтобы плохо или хорошо. Просто — не так. Как через толстое стекло выглядел мир. Я представил, как человек съедает целый стандарт торена, его сердце замедляется, чувства работают иначе, ум отказывает, и человек на ватных ногах пытается свалить из зоны с убийственным уровнем радиации. У человека галлюцинации. Он видит, как яркими кислотными пятнами радиация попадает на его одежду и тело.

Подошли к моему дому. Я тихонько приоткрыл калитку, впустил Элину, закрыл. Если смотреть с высоты, мы напоминали двух убегающих от преследователей — за нами гонятся на вертолете и кричат в рупор: «Остановитесь, остановитесь, вам некуда бежать». Окно в мою комнату было ближним к крыльцу. Я подошел к окну, а Элина встала на крыльце. Я и она, мы действовали так слаженно, и я чувствовал, что наши тела — часть одного пазла, который нужно как можно быстрее собрать. Соединить нужные детали. Горячие сгустки энергии циркулировали по жилам.

Я сказал:

— Мне придется лезть. Стой.