— С вашего позволения, возражу. Я спасла ему жизнь, и все мои действия были продиктованы необходимостью, — попыталась оправдаться.
Впрочем, Гмыра уже, как мне показалось, потеряла интерес и ко мне, и к ситуации, и направилась к кафедре, на ходу бросив:
— Садитесь, адепт, и впредь слушайте, что вам говорят.
Я села. Диана тут же зашептала о том, что Лигель злопамятна, и зря я испортила с ней отношения. Позвольте, а кто портил? Она изначально была настроена против меня, но спорить не стала и решила сосредоточиться на предмете. Магия меня интересовала. Без нее тут никуда, а значит, нужно учиться.
— Итак, класс, резать, как простой мясник, каждый идиЁт сможет, а мы поговорим о магии — материи высшей, материи изменчивой и необходимой…
Это… Это я «идиЁт», простите? Вот же рыба сушеная!
Не забыла. Не простила. Отомстит. Это стало понятно с первой же строки лекции.
— А я говорила… — подлила масла в огонь Диана.
В общем, более в этот день ничего не случилось. Обед и два оставшихся занятия прошли спокойно. Мы с Дианой дошли до моей комнаты, и она попрощалась.
— И где ты ходишь? Занятия уже десять минут как закончились! — укоризненно покачал клювом Лошарик. — Домой… Домой ужинать! Про ветчину не забудь, кстати.
Кому что, а аррелу лишь бы пожрать. Тоже мне фамильяр выискался.
Против дома не возражала. День выдался суматошный, и усталость накатила как-то внезапно.
— Пошли, чудовище, — позвала попугая.
— Уже не мешок перьев, — хмыкнул он. — Прогресс, однако.
Я впервые воспользовалась магическим путем самостоятельно, если не считать птицу на моем плече. Не так уж это, я вам скажу, сложно для человека с высшим образованием.
Глава 15-1
Глава 15
Как она сказала? Быстро и разойдемся по спальням? Лихо! Так герцога еще никто не приземлял. Хотя, что можно ожидать от взбалмошной девчонки, которая, то орет при одном его виде, то бросается с башни, то вдруг проявляет интерес? О, а как она его проявляла! Да-а-а-а-а… Вид, который ему открылся, пока жена ползла по ложу любви навсегда врезался Орфесу в память. И дело не в том, что он не видел ничего откровеннее. Разумеется, видел, и не раз. А в том, что никогда ничего подобного не испытывал. Ни к кому. До нее.
Его одновременно и возмущало, и раздражало, и бесило, и… восхищало, как ловко Толди поймал его на крючок. И ведь иные кандидатуры арсов даже не рассматривались. Или он — или никто. Старый пройдоха словно знал что-то, что для самого герцога только начинало приоткрываться.
Сама же девчонка… О, это сладкая карамелька оказалась с перцовой начинкой. Такая нежная, отзывчивая и податливая в его руках, и такая колючая вне постели. И, да. Впервые в жизни он не знал, как подступиться к женщине, к которой тянуло будто магическим призывом. Признаться стыдно, робел, словно неопытный юноша, боясь обидеть неосторожным словом или, не дай первородный, отпугнуть.
Несмотря на то, что магистр Арбери предупредил его о том, что память у леди избирательна, Орфес все равно не мог понять состояния жены. Она не помнила элементарных вещей, зато с легкостью разбиралась в древних трактатах по целительству. Допустим, дед, который не мог не знать о наследственности, предвидел появление дара и обучал внучку премудростям будущей магии. Но ведь магии! А Тэс знала такое, о чем на Леандоре уже пару веков никто не говорил и не слышал. Хотя, Тев прав, эти знания нужны арсам, словно воздух, которым они дышат, словно небо, в котором они свободно парят, словно земля, которую они любят всем сердцем.
И академия не самое лучшее место для жены. Хотя бы потому, что слишком много мужчин, которые несомненно станут таращиться на новую красивую девочку. И Лесар один из них. Подумать только! Он сам его пригласил! Сам! И открыться по договору не имел права, чтобы обозначить свою территорию.
И что остается? Повесить магическую следилку, и уповать на первородных, чтобы оградили аппетитную задницу от приключений? Так не может Тэс без них. Проверено.
Вот взять хотя бы сегодняшнее утро. Орфес прервал аудиенцию у брата, чтобы вернуться в академию и тут же броситься на выручку жене. А все почему? Нить заклинания подрагивала и передавала хозяину, что с поднадзорным объектом беда, и его жизнь находится под угрозой.