Ни шанса на сомнения (СИ)

— Давай я тогда быстренько бутербродов сварганю, чайку попьем и пойдем, а когда вернемся что-нибудь приготовим на обед.

— Отличная идея!

Разувшись, и скинув куртку на просторной террасе, откуда поднималась на второй этаж деревянная лестница, я прошла на кухню. Довольно современную, с кухонным гарнитуром, холодильником, и даже посудомойкой.

Открыла воду, чтобы слить. Подключила холодильник. Покрутившись, обнаружила у окна, пятилитровку. Сполоснула чайник, и повернув газовую конфорку поставила кипятить.

— Хозяйничаешь? — обвил меня руками за талию Линц, и поцеловал в шею, пока я резала колбасу. — Через час в доме будет тепло и запах выветрится.

— Ну и отлично. У меня почти все готово. Поможешь?

Мы устроились в беседке на улице, завтракали и болтали. Виктор сначала травил байки про институтские казусы, а потом перескочил на веселые истории про армейскую жизнь.

— Ты служил? — удивленно подскакивают мои брови.

— Не совсем, — почесывая подбородок, обдумывает слова. — Я работал по контракту на военное ведомство. Там хорошо платили, а мне нужны были деньги.

— И что делал?

— Что может делать математик? — он посмотрел на небо, подставляя лицо солнцу. — Занимался разработкой алгоритмов, сидя в бункере.

Вдаваться в подробности я не стала, но откуда растут ноги его нелюбви к перловке стало понятно.

— Ну что, идем? — предложил, когда убрали за собой остатки еды, и разложили продукты в холодильник.

Тропинка в лес петляла, то выбегая на берег озера, то ныряя в чащу. Витя держал меня за руку, и мы то расходились, обходя кочки, то снова сближались, касаясь друг друга боками.

— Ты в грибах разбираешься? — застопорился рядом с торчащей из земли шляпкой.

— Шампиньон могу от рыжика и мухомора отличить.

— Я тоже полный профан. Всезнающий гуггл донес, что сейчас полно маслят. Похож? — открыл мне на телефоне картинку.

— Давай лучше не будем рисковать, — потащила его за руку дальше.

Мы вышли на берег озера и остановились невдалеке от воды. Я подобрала несколько плоских камушков и пыталась запускать «блинчики». Виктор с улыбкой, следил, как у меня ничего не получалось, и задорно подбадривал перед каждым броском.

— Летом тут здорово… — развернул к себе, когда я растратила все снаряды, поглаживая большим пальцем у меня под подбородком. — Вода на ощупь мягкая и плотная, кажется, что плаваешь в жидком киселе. И народу никого. Можно голышом купаться.

Наклонившись, скользнул по щеке губами к уху.

— Если что, дом уже согрелся. Можешь садиться за написание своего трактата.

Взявшись за руки, мы пошли обратно. Подобрали сухие палки, и лупили ими по шляпкам моховиков, выкрикивая победные вопли.

— Ведем себя, как дети, честное слово!

— Иногда, нужно позволять себе быть ребенком. И делать то, что хочется, и так, как хочется! — ободрительно похлопал меня по плечу. — Давай, Фике, жги!

— У-у-у! — я закрутилась на месте, как метатель диска и швырнула палку. Палка отлетела метра на три, и гулко стукнувшись об дерево упала на землю.

— Выпустила демона? — выражение его лица было участливым, но голос звучал со смешком. Я утвердительно кивнула в ответ, и расхохоталась.

С ним не надо было притворяться и контролировать себя. Можно было отключить голову и выпустить на волю дурь, что сидит в каждом, и которую мы так старательно скрываем ото всех.

— Дурында! — ухватив за рукав, подтащил к себе. Ладони пробрались мне под куртку и под свитер. Огладили спину через тонкую маечку. — Все утро держу себя в узде, чтоб не показаться маньяком.

— Похвальная выдержка, — нырнув ладошками под ремень на его джинсах, я прижалась.

И тогда понеслись поцелуи. Сначала дразнящие в скулы, легкие в губы. А потом, глубокие и чувственные. Настолько, что у меня дух захватило и голова закружилась.

Одежду мы растеряли по пути в спальню на втором этаже. Но краем глаза, я заметила, что здесь есть еще две двери, кроме той, которую Витя, не давая мне ни вдохнуть, не выдохнуть во время поцелуев, распахнул плечом, утаскивая за собой. Шкаф, тумбочка, кресло и огромная кровать, занимающая большую часть комнаты. А еще окно, почти во всю стену, за которым открывался вид на сосны, окружавшие дом.

— Я так по тебе соскучился…

В жадности рук, скользящих по моему телу, требовательности губ, не оставляющих шанса на сопротивление. В уверенных движениях, распаляющих сладостное томление, чувствовалось его нетерпение. И упирающаяся мне в живот эрекция, свидетельствовала о том, что это он еще сдерживается.

Мои лопатки коснулись прохладного покрывала, и…

Какие там ласки и нежности! Сейчас это было ни к чему. Я хотела… чувствовать его. Под кожей прокатывались горячие волны, и обжигающими вспышками отзывались в солнечном сплетение и горле. Сердце разлетелось на тысячи крошечных осколков, которые пульсирующими иголками кололи тело.

Переплетенные руки. Шелк бороды на шее, сводящее с ума соприкосновение кожей на внутренней стороне бедер… А потом