Ни шанса на сомнения (СИ)

— Так? Тебе хорошо? — шепчет, делая движение бедрами.

Согласием был вырвавшийся из горла гортанный стон.

Он толкался сначала медленно, потом все настойчивее и быстрее. Лихорадочно скользил губами по затылку, шее, плечам. Целовал, покусывал и хрипло стонал.

А мне было так хорошо, до искр из глаз! Я почувствовала, как его член расширился. Он впился ладонью в мой живот, и буквально насаживая на себя, замер.

— Вместе… — ощутив, как дрожь пробежала по моему телу, совершает последний короткий толчок и с силой вжимая в себя, пульсирует внутри, запуская меня ракетой в космос.

Я ничего не соображаю. Хватая воздух ртом, чувствую, как он отстраняется и плавно выскальзывает. Тяжело дыша, прижимается губами к моей спине, гладит.

— Ты как? — спрашивает хрипло спустя пару минут.

Безвольно машу кистью над головой, не в силах двигаться вообще.

— Я хочу познакомить тебя с дорогим для меня человеком… — рисует по спине пальцем, закинув на меня ногу.

Надо что-то ответить. Но умная мысль не приходит.

— Фике…ты чего молчишь, а?

— Что надо сказать?

— Что-нибудь…

Мне сейчас так хорошо, что говорить совсем не хочется. Тело напоминает теплую карамель, а сердце, глупо улыбаясь до сих пор пульсирует между ног.

Думать не получается. Дорогой человек — это же родственник? Про друзей так не говорят…

— Боюсь не оправдать доверие…

Приподнявшись на локтях, он заглядывает мне лицо.

— Ты не можешь не понравиться…Просто будь собой.

— Все так серьезно?

— Для меня — очень.

— Я постараюсь… — глажу его по щеке, не соображая под что подписываюсь.

Виктор шумно вздыхает. Целует мою ладонь и шепчет.

— Ты не представляешь, как для меня это важно.

А затем, перевернувшись на спину, тянет на себя и, обняв одной рукой, спустя каких-то пять минут, засыпает. Я, выждав некоторое время, пытаюсь осторожно от него отползти.

— Куда? — резко просыпается. — Рано еще. Спи. Помнишь, мы сегодня, как Жорик. Сон и еда… сон, еда и секс, — поправляется зевнув.

Обнимает двумя руками и в считанные секунды вырубается. Я, решив, что обдумаю все позже, тоже.

Глава 37

Второй раз меня разбудил монотонный шум дождя, барабанящий каплями по крыше и карнизам. Ветер, словно требуя, чтобы его впустили, настойчиво рвался в окна. Вчерашний погожий денек сменило настоящее осеннее ненастье.

Витя лежал на боку, подперев голову рукой и смотрел на меня.

— Привет, — он убрал прядь волос с моего лица. — Выспалась?

— А сколько время? — я лениво потянулась.

— А пофигу! Все равно из дома не выйти, льет как из ведра. Предлагаю устроить день валяния. Будем лежать в обнимку, целоваться и болтать, — шутливо нажал пальцем на кончик моего носа. — Что будет на завтрак моя королева?

И так обезоруживающе трогательно прозвучало это «моя», что тысячи бурлящих пузырьков из живота рванули к груди разгоняя, вмести с остатками сна, кислород по всему организму

— Я бы сейчас не отказалась от тостов с сыром и беконом, — мечтательно закатила глаза.

— ООО! Ну тогда пойду… делать брускетты из того что есть. Я не мастак конечно, но буду стараться.

Как только он вышел, я радостно заколотила пятками по постели, а потом блаженно раскинулась на кровати. Боже мой, он еще и готовит! Для меня!!!

Пока Виктор возился на кухне, я успела принять душ и забраться обратно в кровать с телефоном, где обнаружилось сообщение от Свиридова:

«Люблю тебя, Пчелка. Прости, что иногда обижаю.»

Точно Леша вчера прилично выпил. Эпистолярный жанр никогда не был его коньком…а чтоб уж до признаний в любви…Нонсенс!

Попробовала дозвониться. На том конце, ровный механический голос сообщил, что абонент не абонент.

«Ты как? Все в порядке?» — отправила вдогонку.

Отложив телефон, я уставилась в окно. Как вообще люди говорят о расставании? Подводку делают или сразу, с места в карьер? Просят прощения? Предлагают взамен дружбу?

Из невеселых мыслей меня вытряхнул, вернувшийся с подносом Витька. В фартуке поверх трусов. Он выглядел весьма комично и соблазнительно, только цветка в зубах не хватало. А так, ни дать не взять — «агент-провокатор под прикрытием».

Мы действительно провалялись в постели до самого вечера. Дремали, читали Зощенко, целовались и доводили друг друга ласками до белого каления.

— А вот скажи, — Витя лениво поглаживал большим пальцем мой живот под футболкой, — если бы я подкатил к тебе где-нибудь в кафе, спортзале или на работе, у меня были бы шансы?

— Без вариантов. Я давно не смотрю на мужчин, как на мужчин. Могу, конечно, отметить симпатичный «фасад»… — стреляю глазами сверху вниз намекая на внешность, — оценить интеллект, кругозор, креативность, — постукиваю указательным пальцем у виска, — но я по своей натуре моногамна. Если меня все устраивает в моем мужчине, зачем пускаться во все тяжкие?

— Значит Лепрекон где-то прокололся? — потерся подбородком о мою ключицу.

— Давай не будем про твоих женщин и моих мужчин. Мне кажется, это моветон. Никто не знает, как у нас все сложится. Может, надолго. А может, через месяц разбежимся с проклятиями. И я бы не хотела, чтобы потом, вот так же, лежа в кровати с какой-нибудь новой жертвой своего обаяния, мне перемывали кости.