Ни шанса на сомнения

Накинув халат, я умылась и поспешила на кухню. Совершать, как барон Мюнхаузен, ежедневные подвиги. Пожарила омлет с грибами и зеленью, запекла тосты, налила кофе.

— Леш, — промурлыкала ему на ухо. — Пошли завтракать. Все готово.

— Я потом, — пробормотал, не открывая глаз.

И вот тут, я, наверное, впервые задумалась…почему всегда я. ВСЕГДА Я, готовлю этот гребаный завтрак. Почему Леша хоть иногда не может проявить инициативу, и сделать мне приятное.

Работы навалилось до жопы. Я приходила уставшая, а временами и без настроения. Феячить желания не было, я заваливалась на постель с какими-нибудь вкусняхами и ноутом, чего Леша терпеть не мог. Бродила по просторам интернета, или смотрела очередной сериал. Короче делала все, чего не делала никогда раньше, испытывая терпение Свиридова на прочность.

Уж и не знаю, что послужило толчком к такому его поведению, то ли впечатлил секс на кухне, то ли, действительно, испугался, что могу свинтить, — Леша изменился. Внимательный, заботливый, нежный.

Вечерами, он делал мне расслабляющий массаж. И если я начинала дремать, осторожно целовал, накрывал одеялом, и даже засыпая, не выключал телевизор. Я просыпалась от нежных прелюдий. Мягкий, чувственный секс, быстрый душ и мое обессиленное тело снова приятно утопало в матрасе, согретое Лешиным теплом, добирая оставшиеся часы сна.

Виктор… он, словно понимающе ждал, когда я приду в себя и успокоюсь. Вынырну из скорлупы и снова разрешу приблизиться.

Не напирал, встреч не искал, но и забыть о себе не давал.

Сообщения совсем простые, ненавязчивые. Пожелания доброго утра, спокойной ночи, забавные картинки, мемы.

Мой рабочий день начинался со звонка курьера. Он привозил кофе с какой-нибудь вкусностью — ягодным пирогом, кусочком чизкейка или порцией сливочного мороженого.

Конечно же, первым порывом было — не поддаваться на провокации, ничего не брать, соблюдать спокойствие и выдержку.

Но сила воли меня подвела. Изо дня в день я забирала у доставщика очередные угощения, и благодарила Виктора сухим «спасибо». Сначала, грызла совесть, но получая удовольствие от запретного, я испытывала в душе ликование, как будто нашла монетку, которую все ищут и прятала ее в кулачке. Он помнит обо мне! Думает! И…

А вот что «и» я не знала. Потому что никакого «и» быть не могло.

Когда я колдовала над «наполеоном» для Елены Дитриевны, от Виктора в ватсап упало первое сообщение. «Как дела? Ответь, пожалуйста. Я волнуюсь»

Прочитав его, я разозлилась, а потом сфоткала Бонопарта, и отправила с припиской. «Будем кушать вкусный торт».

И все. Рыжий отвалил с личным. Необязывающие знаки внимания с легким намеком на симпатию. Которые просто нужно было пережить. Скоро ему надоест.

Телефон, на столе взорвался мелодией звонка. Курьер оповестил об очередной доставке. Что-то поздновато сегодня, оторвавшись от проводок, мазнула взглядом по краю ноута, время почти обед.

Накинув плащ, я выскочила на улицу и растерянно притормозила, наткнулась взглядом на застывшую фигуру Линца. Так и есть. Стоит весь такой сосредоточенный, в кожаной куртке, засунув одну руку в карман, а другой прижимая к себе бумажный пакет.

Увидев меня, он во всю свою бородищу расплылся в улыбке.

Делать вид, что я его не узнаю, разворачиваться и бежать обратно было глупо. Распрямив спину, я подошла.

— Привет, — задираю голову, бесстрашно глядя ему в глаза. — Ты теперь работаешь курьером?

— Привет, по особым случаям.

— Это мне? — стреляю глазами на кулек в его руках.

— Погода сегодня хорошая. Пойдем где-нибудь перекусим. Нам надо поговорить.

— Вить, работы много, — погладывая на часы, всем видом показываю, что крайне занята. — Мне некогда.

— Это предлог, мы оба это знаем, — поправляет лацкан моего плаща и закладывает себе под локоть мою руку. — Выдели в своем жестком тайминге полчаса для меня.

Спорить на людях еще глупее, чем убегать. Я иду под руку с ним, обдумывая как бы побыстрее отделаться. Приземлившись, в уличной кафешке на соседней улице, пока ждем заказ, Рыжий ставит передо мной на стол бумажный пакет. Любопытство разжигает, я заглядываю в него и вынимаю чашку, упакованную в прозрачную слюду с принтом незабудок, и белое сухое вино со скромным голубым цветком на этикетке и названием «Forget Me Not».

— Ты с ума сошел, — шокировано поднимаю на него глаза. — Не нужно было…

— Ты запретила мне дарить цветы, — смотрит на меня внимательно. — Как я должен извиняться?

— Тебе не за что извиняться, — бормочу, засовывая все обратно. — Будем считать, нас немного занесло.

— Заносит снегом улицу, — стучит пальцами по столу, — это неуправляемый процесс. Любой другой занос — управляемый. Ты хотела, и я — хотел, это физика.

— Вить, — закрываю лицо руками, — не надо…Я выхожу замуж.

— Ты беременна?

— Нет.

— Когда свадьба?

— Ну какая свадьба? — небрежно машу рукой. — Распишемся просто…

— С чего вдруг такая спешка?

— Ну какая спешка, Вить?

— И все же?

— Как только, так сразу! — начинаю беситься. С какого хрена, я должна оправдываться и объясняться.