Ни слова больше!

«Презентация ознакомительная, — терпеливо объяснила Линдзи. — Это всего лишь шанс закинуть новую идею, без гарантий».

«И вы уверены, что это стоит сделать мне?» — спросила я и немедленно пожалела о своем вопросе. Надо выглядеть уверенной, а не сомневающейся.

«А что такого? Идея-то твоя. — Она заговорщицки подмигнула: — В этот раз соберется мало народу, все в разъездах или в отпусках. Так что не дрейфь и считай это репетиционным прогоном в кругу друзей».

Сегодня Линдзи выглядит куда серьезнее.

— Обстановка обещает быть более формальной, чем я думала. На круглый стол приехал Рамон д’Артуро.

Ассистенты дружно ахают и перестают стучать по клавишам; я таращусь на Линдзи:

— Рамон д’Артуро?

— Новый босс. Назначен к нам из Эй-би-си пару месяцев назад. Его задача — продать шоу крупной платформе. — Понизив голос, Линдзи добавляет: — Рамон и Карли не особо ладят. Он только и твердит, что о «росте бренда», и, честно говоря, мыслит довольно консервативно. А еще обожает находить изъяны в историях. Так что сегодня, наверное, не лучший день для презентации по делу Уильяма Ларкина.

— Ой… — От мысли, что вся моя тщательная подготовка летит к чертям, становится дурно. — Может, все-таки не отменять? Немного критики мне только на пользу, правда?

Линдзи мрачнеет:

— Обычно стажеры в круглых столах не участвуют. Тебя пригласили только потому, что…

Сокрушенное выражение моего лица не дает ей договорить.

— Потому что надеялись, некому будет слушать? — заканчиваю за нее я.

— Пойми, это для твоего же блага, — говорит Линдзи. — Перед Рамоном даже у меня коленки подкашиваются, а я продюсер с пятилетним стажем.

— Мне все равно, — упрямо твержу я, хотя уверенности не чувствую.

— Знаешь, я спрошу Карли, — заключает Линдзи и удаляется по коридору, звеня браслетами.

Гедеон скорбно вздыхает:

— Был рад с тобой поработать, Бринн.

— Подумаешь! Что такого? Я просто ознакомлю их с идеей.

— Ох, нежное дитя лета. — Гедеон сокрушенно качает головой. — Рамон не нуждается в «ознакомлении». Ручаюсь: если Уильям Ларкин упомянут в повестке круглого стола, босс уже знает об этой истории больше тебя.

— Невозможно, — протестую. — Мистер Ларкин был моим классным руководителем.

— Повторюсь, — изрекает Гедеон, — был рад с тобой поработать.

— Да ну тебя.

Возвращаюсь к таблице с серийными убийцами женского пола, делая вид, что его слова меня нисколько не смутили.

Около половины пятого захожу в Скарлетт. Вокруг стола десять кожаных кресел, почти в каждом — по продюсеру вроде Линдзи. На обещанный «круг друзей» действительно мало похоже. Линдзи машет издалека, показывая на свободное место рядом с собой. Внутри все сжимается.

— Карли дала добро, — шепчет она, когда я подхожу ближе.

— Класс, — выдавливаю из себя и сажусь.

Путей к отступлению нет.

В эту минуту в комнату входит сама Карли. С ней высокий мужчина — волосы с проседью, очки в тонкой оправе. Даже на расстоянии видно, кто тут главный, причем без каких-либо усилий с его стороны. Карли ловит мой взгляд и одаривает мимолетной улыбкой, потом усаживается в кресло во главе стола. Мужчина занимает место рядом, разглаживая на груди галстук.

— Прошу внимания, — произносит Карли, и голоса мгновенно стихают. — Сегодня на наш круглый стол из Нью-Йорка прилетел Рамон, поприветствуем его! — Собравшиеся здороваются и аплодируют, мужчина слегка наклоняет голову. — Как всегда, мы услышим несколько новых, по-моему, очень многообещающих идей. — С этими словами Карли обводит глазами стол и останавливает взгляд на мне. — Думаю, все уже знают Бринн. Она проходит у нас стажировку и сегодня предложит нашему вниманию историю, к которой имеет самое непосредственное отношение. В данном случае жертва — ее бывший учитель. Бринн, ты готова познакомить нас с делом Уильяма Ларкина?

Серьезно? С места в карьер?

— Конечно, — говорю.

Открываю ноутбук и чувствую на себе взгляд Рамона поверх очков.

— Теперь и стажеры предлагают сюжеты? — спрашивает он низким, хорошо поставленным голосом.

Нервно сглатываю, а Карли произносит:

— У нас не иерархическая организация, Рамон. Идеи могут поступать от кого угодно, и лично я приветствую инициативу. Прошу, Бринн.

— Хорошо, — говорю. Десять секунд назад голос так не дрожал. «Расслабься, — приказываю себе. — Ты же тренировалась накануне». — Думаю, никто не представит Уильяма Ларкина лучше него самого.

Нажимаю клавишу, на экране оживает видео. Мой бывший учитель, в белой рубашке и неизменном лимонном галстуке, улыбается в камеру.

«Мне нравилось работать в школе Элиота, — говорит он, откидывая со лба прядь вьющихся темных волос. — Но Сент-Амброуз — это нечто особенное. Школа серьезно нацелена дать детям из всех слоев общества образование высочайшего класса».

Я останавливаю видео и говорю:

— Уильям Ларкин записал это интервью для кабельного телевидения Стерджиса в марте две тысячи восемнадцатого года. Месяцем позже, двенадцатого апреля, его нашли мертвым в лесу позади Сент-Амброуза.