Ни слова о драконах

— Она, — упрямо мотнул головой он.

— Что приказала?

— Что ежели я увижу в наших краях чужих людей с младенцем, провести через болота прямиком к Темным Великанам.

— К-куда? — переспросила Сашка, надеясь, что ослышалась.

— Ну, камни это. Большие. Вон за тем холмом.

Убедившись, что более толкового разъяснения от мальчишки все равно не добиться, Сашка помогла Грею подняться и привязала принца к груди широкой перевязью из мешковины. В левой руке она крепко держала за веревку Дейзи, которая отчаянно упиралась, не желая идти через болото, а в правой длинный шест, которым, как она не замедлила пояснить, от души поколотит провожатого, если он затащит их в непролазную топь.

Но мальчишка, утерев нос рукавом грязной рубахи, только усмехнулся и затопал босыми пятками по одной ему видной тропе между болотными кочками, на которых росли кустики с волчьей ягодой.

— Да тут совсем близко уже, — оборачиваясь, сообщал он после каждой сотни шагов и только прибавлял ходу.

На небе показалась полная луна, величественная царица ночи, взошедшая на престол. Разноголосый хор лягушек и цикад затянул унылый ночной концерт. В каждой сухой ветле Сашке мерещилось чудовище, тянувшее к ней когтистые лапы. Лес становился все гуще, пока кроны деревьев совсем не сомкнулись над их головами, закрыв звезды.

— Ну все. Там они, великаны-то, — мальчишка неопределенно махнул рукой. — Уже не собьетесь: все прямо да прямо, никуда не сворачивайте.

— Эй, а ты куда это собрался?

Но тот уже припустил со всех ног. Грей достал меч и пошел первым, прорубая дорогу в густых зарослях крапивы. Вскоре они вышли на лужайку, на которой громоздились исполинские каменные плиты.

— Как будто боги бросили руны, чтобы узнать судьбу мира, — тихо сказал Грей.

Сашка вздрогнула, заметив, как от одного из валунов отделилась черная сгорбленная тень.

— А, вот и ты, наконец, — сварливо проскрипела Леборхам, окинув хмурым взглядом странную троицу. — Уже пора. Луна в полной силе.

Сашка оглянулась. За ее спиной черной стеной стоял непроходимый частокол деревьев. Змеился зловонный сизый туман с болот. Изредка тишину прорезал горестный крик ночной птицы, словно оплакивающей чью-то смерть. Старуха, дав знак идти за ней, нырнула в узкий лаз между каменных плит. Почувствовав на своем плече тяжелую руку Грея, Сашка благодарно потерлась щекой о тыльную сторону ладони и шагнула сквозь расщелину вслед за Леборхам.

Там, где она оказалась, все было тем же и все же немного другим — и черное небо, усыпанное россыпями сияющих звезд, и мрачные валуны, прикосновение к которым обжигало руку холодом. Леборхам, похожая на всклокоченного филина, суетливо приплясывала у большой кучи хвороста, припасенного для костра. Она запалила сухой мох, и рыжее пламя взметнулось к самым звездам, разгоняя ночную тьму. Сашка вошла в круг света и протянула озябшие руки к огню.

Ребенок завозился, и Сашка, ослабив перевязь, взяла его на руки. «Ну что ж, вот и все, — невесело усмехнулась она, всматриваясь в его лицо, которое отчего-то теперь казалось ей миловидным. Ребенок узнал ее и улыбнулся — впервые за прошедшие три дня. Сердце Сашки тревожно сжалось. — Пришло время расставаться». Будто поняв ее слова, принц скорчил обиженную гримасу и крепко ухватил ее за волосы, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его на прощание. Сморщившись, Сашка осторожно вытянула прядь из липкого кулачка.

— Леборхам, мой друг ранен.

— После, все после!..

В правой руке Леборхам держала пучок душистых трав. Сунув руку почти в самую сердцевину пламени, она подпалила их, и поляну окутал сладковатый, сонный аромат. Подавив зевок, Сашка потерла глаза и хлопнула себя по щекам, чтобы тут же, не сходя с места, не провалиться в сон. Маленький принц уснул на ее руках, так и не дождавшись ужина. Грей, который присел на траву рядом с ней, недоуменно озирался, но с каждой минутой сон одолевал его, как морок. Дейзи, которая всю дорогу недобро косилась на него выпуклым желтым глазом с зрачком, похожим на фасолину, по-собачьи устроилась рядом, положив голову ему на колени.

— Что это за трава? — испуганно спросила Сашка.

Но Леборхам, не говоря ни слова, лишь подбросила в огонь еще пригоршню дурманящих трав.