Ни слова о любви

— Гм… Наверное, ничего. Все, что ты сейчас сделаешь, обернется против тебя. Пережди. Волны дерьма в Интернете пробегают быстро. Через несколько дней их жертвой станет кто-нибудь другой.

— Легко тебе говорить — пережди… Они же меня линчуют.

— Да ладно тебе!

— Нет, в самом деле…

— Сабина, — Зыгмунтович говорил без капли сомнения в голосе, — это всего-навсего Интернет.

— Но за этим стоят реальные люди.

— Успокойся, у каждого свои проблемы и счета, которые надо оплатить, у кого-то мать с болезнью Альцгеймера, у кого-то кредит во франках… Ты что, всерьез думаешь, что их волнует твоя жизнь? Это все спектакль.

Сабина призадумалась:

— Ты так полагаешь?

— Ну а скажи, как повлияла на твою жизнь заварушка с той куколкой, что по пьяной лавочке закатила скандал в театре?

— Никак.

— А если б ты встретила ее сейчас, то что?

— Ничего.

— Вот именно. И обдумай это. Тебе ничего не угрожает. Сегодняшние скандалы — не то что давнишние. Сегодня никто никого не вызывает на дуэль. — Писатель ловко намекнул на героя своего последнего романа, который, защищая честь дам, отправлял мужчин к праотцам.

Разговор с Зыгмунтовичем придал Сабине оптимизма. «Может, и впрямь нечего психовать? Еще немного, и все обо всем забудут. Ну, кроме Магдалены Телешко, но ее неприязнь мы уж как-нибудь переживем».

Она решила принять душ с ароматными маслами, чтобы расслабиться и смыть с себя всю эту грязь. Но когда струи теплой воды сбегали по ее волосам, внезапно раздались адский грохот — кто-то что было сил колотил в дверь — и дикий ор:

— Ты ненормальная! Ненормальная!

Вода заливала Сабине глаза, и она принялась на ощупь искать выключатель на мудреной панели управления. Увы, вместо того чтобы перекрыть подачу воды, она нечаянно потушила свет и включила радио, что еще сильнее разъярило рвущуюся в ванную Ружу.

— Тебе не удастся заглушить свою совесть этим идиотским радио! Ты не заставишь меня замолчать! Ты позоришь меня, и все. Я тебя ненавижу!

Наконец у Сабины получилось перекрыть воду. Она вылетела из душевой кабинки, скользя на мокром полу, наспех обмоталась полотенцем и закричала:

— Эй, Ружа, подожди! Я тебе все объясню!

— Не желаю я слушать твои жалкие объяснения! Ты публично оскорбила мою любимую писательницу и продемонстрировала, насколько презираешь людей, которые беднее тебя! Ты, из года в год жравшая дешевые рыбные консервы на ужин! Никогда тебе этого не прощу! Никогда!

Хлопнув дверью, Ружа выбежала из квартиры.

Сабина оперлась спиной о стену, и слезы сами потекли из глаз.

* * *

Электронное письмо от Люцины вызвало в Сабине нервную дрожь:

Сонька, я надеюсь, ты не расстраиваешься. Это слава, все в порядке, все о нас пишут. Помни: не важно, что пишут, главное — чтоб упоминали имя. Кроме того, у меня возник гениальный план, как разрулить ситуацию, чтобы все тебя опять полюбили. Ты будешь довольна.

Love[7].

Твоя агентша

Писательница тут же потянулась за телефоном. «Привет, ты звонишь Люцине Кораб-Ольшанской, я сейчас не могу говорить, оставь сообщение, и я перезвоню», — бархатным голосом отозвался автоответчик. Сабину охватил страх. Она была на сто процентов убеждена, что в кризисном управлении — особенно когда кризис касается имиджа — Люцина не лучший специалист. Да и все «гениальные планы» в ее исполнении обычно заканчиваются провалами. А значит, стоит ожидать чего-то ужасного.

Сабина целый день провела в ожидании катастрофы, которая надвигалась подобно афтершоку после землетрясения и могла ее добить. Она все время обновляла страницы самых популярных таблоидов и порталов светских сплетен. Забивала в поиск свое имя и фамилию — но, кроме уже виденных текстов и все возрастающего числа хейтерских комментариев, не находила ничего нового и в конце концов махнула рукой. Позвонила Руже, та тут же отключилась; снова набрала номер Люцины и оставила еще одно сообщение на автоответчике; наконец, обессиленная ожиданием очередного кошмара, упала в кровать. Уголком глаза Сабина заметила сквозь дверную щель, как в коридоре зажегся свет, — пришел Анджей, а общаться с ним сейчас ей хотелось меньше всего. Она накрылась одеялом и закрыла глаза.

Проснувшись, она услышала, что в ванной шумит вода и Анджей, как обычно, напевает под душем какие-то дурацкие песенки, и накрыла голову подушкой. Полежала еще немного, позволяя мыслям течь свободно. «Не полезу в Интернет, пока не позавтракаю», — пообещала себе она, силясь взять под контроль растущий страх.