Ни слова о магах

Они ехали без остановок до самого вечера. Когда стало совершенно темно, остановились на ночлег. Селений поблизости не было, ночевать пришлось в чистом поле. Стас, толком не проспавшись, двигаясь как сомнамбула, помог разжечь костер, погрелся у занявшегося огня, потом с телеги притащил несколько охапок соломы, бросил на землю и вновь завалился спать. Легорн, Джош и Хурхас поужинали вместе с крестьянином. Но еды было немного – краюха хлеба и миска остывшей овсяной каши, – потому все остались голодными.

Ночью было холодно. Заиндевевшая, похожая на привидение лошадь переступала в темноте ногами, тихо фыркала, звенела удилами. Хурхас почти не спал, глядел в незнакомое черное небо и гадал, что же такое звезды…

Ранним утром, когда звезды лишь чуть побледнели, товарищи продолжили путь. Джош сидел рядом с возницей и рассеянно смотрел на дорогу, на окрестные перелески, поля. Когда проезжали мимо спящих деревень, стрелок горбился, отворачивал лицо. Крестьянина беспокоило это соседство, он бросал косые взгляды на стрелка, словно хотел спросить о чем-то. Но молчал. Лишь однажды неуверенно осведомился:

– Вы правда мне заплатите?

Джош рассеянно кивнул. А может, просто телега подпрыгнула на ухабе. Но крестьянин не стал переспрашивать…

Они въехали в город на рассвете.

Джош предусмотрительно сунул револьверы под солому, заставил Легорна спрятать меч. Стас, глядя на них, убрал и гитару. Одинаково ссутулившись, они подъехали к воротам.

Сонные охранники, высунувшись из теплой каптерки, издалека осмотрели телегу. Было еще сумрачно, и они Увидели лишь нескольких крестьян и нищего старика, дрожащего от холода под соломой. Махнули рукой – проезжайте!

Джош поднял воротник, втянул голову в плечи. То и дело он почесывал переносицу, пряча лицо. Людей на улицах почти не было, копыта звонко стучали по каменной мостовой, эхо билось о стены домов.

– Здесь давай направо… – Джош показывал дорогу. – Вон там, возле столба еще раз повернешь, потом прямо…

Перед небольшим каменным домиком с коваными решетками на окнах Джош велел остановиться, и возница послушно натянул вожжи.

– Приехали, – объявил стрелок и настороженно огляделся. На улице было тихо. Он спрыгнул на землю, вытащил из-под соломы широкий ремень с револьверами в кобурах, нацепил. Вновь осмотрелся.

– Что? Приехали?… – Стас зевнул. – Приехали! – перевел он для Хурхаса и Легорна.

– Ждите меня здесь.

Джош заглянул в темное окно, взбежал на низенькое крылечко, постучал в металлическую дверь рукоятью револьвера. Обернулся, кивнул Стасу, Хурхасу и Легорну, подмигнул напрягшемуся крестьянину.

– Кто? – раздалось из-за двери.

– Это я.

– Кто – “я”?

– Джош. Не узнал, что ли?

– Джош… – за дверью недоверчиво хмыкнули. – Тебя же посадили, кажется.

– Открывай, Тиас. Это я.

– Сбежал?

– Нет, все законно… Долгая история…

– Ладно… – Загремел засов, лязгнула щеколда. Дверь чуть приоткрылась.

– Привет, Тиас. – Джош криво усмехнулся.

– Действительно ты… – Банкир, убедившись, что у порога стоит старый друг, опустил револьвер, снял цепочку, распахнул дверь. – А кто это там? С тобой?

– Да. Твои громилы где?

– Еще не подошли. Рано.

– Хорошо. Разговор есть.

– Ладно… – Тиас чуть помедлил, и снова Джош усмехнулся. – Заходи…

Банкир и стрелок ушли в дом. Тяжелая дверь плотно затворилась, лязгнул запор, и стало тихо. Стас долго смотрел на зарешеченные окна, выжидая, не зажжется ли где огонь, не мелькнет ли тень. Ничего не заметив, он зевнул и поглубже зарылся в солому. Какое-то время он смотрел на небо, на коньки высоких крыш и шпили башен. Потом закрыл глаза и заснул…

В теплой тесной комнате, где когда-то старые товарищи пили чай, а иногда и кое-что покрепче, Тиас и Джош вели неторопливую беседу. Окон здесь не было, но оплывшая толстая свеча на столе давала достаточно света, чтобы видеть лица друг друга.

– … Он вытащил меня из тюрьмы, чтобы я сопровождал его.

– Да, я помню Рудгера. Значит, ты его бросил там?

– Я думал, он мертв… Да я и сейчас уверен в этом! Но, понимаешь, эти маги… Они многое могут, возможно, даже умеют и мертвых поднимать.

– И что тебе от меня нужно?

– Собери людей. Я сам не могу, мне нельзя показываться, иначе опять попаду за решетку. Да еще добавят новое обвинение, новый срок. Спросят – где Рудгер? Что я отвечу?

Тиас помолчал, размышляя. Уточнил:

– Сколько человек тебе надо?

– Двадцать – тридцать.

– Большой отряд.

– Чем больше, тем лучше. И десяток пушек.

– О! Это будет настоящая война!

– Да. У того мага целая армия.

– Даже не знаю… – Банкир покачал головой. – Сколько времени на сборы?

– Завтра вечером надо выходить.

– Нереально… – Тиас хмыкнул.

– И все же надо попробовать. Надо!… Сейчас так много стрелков пропадает в барах, сидят там, бездельничают, тянут пиво. Надо лишь пройтись, шепнуть им, что наклевывается дело, и они соберутся. Куда они денутся?

– Сколько ты думаешь заплатить?

– Сколько у меня золота? Все! И это только аванс.

– Щедро… Допустим, стрелки найдутся. Но вот с пушками есть проблемы.

– Какие?

– Их просто негде купить.

– Что еще за история?

– Последнее распоряжение коменданта. Все тяжелое вооружение передается властям.

– Проклятие.