Ни слова правды

Доктор удовлетворенно кивнул и указал на небольшой электромобиль, припаркованный неподалеку. Через несколько минут поездки по извилистой асфальтовой дороге мы остановились у белого павильона, уютно спрятанного в зелени. Когда я вышел из экологически безвредного транспорта, то увидел, что стоящий на горе дом стал выше: его крыша раскрылась подобно картонной коробке. Оттуда вылетел вертолет и взял курс на запад. Одна загадка разгадана: в параллелепипеде сверху жилых помещений – взлетная площадка.

Внутри павильона стояли два белых кожаных кресла, по стенам висели большие зеркала и картины. Другой мебели не было. Пол и низ стен были оббиты жестью.

На картинах был изображен один и тот же сюжет: монах в оранжевых одеждах уходил прочь по заснеженному полю. Причем на каждой картине он был все дальше, а на последней монаха уже не было видно, осталась только цепочка следов.

Беппе проследил за моим взглядом и пояснил:

– Эти полотна принадлежат кисти китайского художника Тай Ху. Согласно легенде, хунвэйбины[130] осадили дом художника зимним вечером 13 декабря 1966 года. Утром следующего дня они собирались устроить свои любимые вакханалии: заставить, на их взгляд, зарвавшегося деятеля искусства извиняться перед великим народом Китая, стоя на коленях, а после избить его и отправить в тюрьму. Но на этот раз спектаклю не суждено было состояться: Тай Ху не нашли в его доме. Осталась только картина: снег и цепочка уходящих вдаль следов. До сих пор считается, что художник сбежал от врагов в собственную картину. Даже материалисты-хунвэйбины так решили, и картину сожгли. Но огонь уничтожил всего лишь вещественного сомбрэна, а здесь представлен подлинник, не имеющий цены. Саппо приказал художника и его картины спасти. Тай Ху творит и сейчас, на соседнем острове. Но, как ни приятно говорить о живописи, мы здесь для изучения другого искусства: вы должны срочно научиться противостоять Койсанат[131] и как всякий сотрудник Саппо определенного ранга – создавать сомбрэнов. Итак, главное в том и другом случае: проекция интеллектуального образа, способного воздействовать на объекты материального мира. Вы идеалист?

Я на секунду задумался. Вопрос не вызвал у меня сомнений. Мне просто вспомнился Гайдар[132]. На встрече с избирателями его спросили: «Вы верите в бога?», а он ответил: «Вообще-то я гностик[133]!» Вот это ответ, так ответ, чтобы понять надо философский словарь проштудировать. Неудивительно, что электорат отреагировал правильно – ушел за Жириновского голосовать. Но я твердо сказал:

– Да!

– Отлично, в обоих случаях это вам поможет, – продолжил наставление Беппе, – мы не успеваем углубиться в нюансы древнего искусства, поэтому попытаемся освоить азы. Даже мастеру Койсанат необходимо коснуться противника хотя бы слегка. Малейшее расстояние может исключить или исказить воздействие на организм. Самое простое средство защиты от Койсанат: нейтрализовать руки оппонента, например, ударом тяжелым предметом по пальцам или кистям. В старые времена инквизиция эффективно применяла перчатки святой Женевьевы. Но, согласитесь, в настоящее время будет крайне неполиткорректным надевать стальные предметы на любое лицо, а точнее, на конечности лица, показавшегося нам подозрительным. Поэтому вы должны следовать правилу дайме[134]. Абсолютно любой человек, который находится рядом с вами на расстоянии вытянутой руки, – реальный враг. В момент его приближения вы должны отрешиться и представить, что ваша кожа из стали, полностью, во всех точках собственного тела. Идеально, если вы создадите образ зеркальных доспехов. Лучше всего, если вы будете надевать такую одежду во всех случаях, когда вокруг вас люди. Причем, как вы совсем недавно могли убедиться, неважно, доверяете вы им или нет. Теперь перейдем к практике. Я сейчас воздействую на точку Тензо, или, по-русски, Посиди.

Беппе нарочито медленно протянул руку к моей шее. Я закрыл глаза и представил сверкающую статую, которая сидит в моем кресле. Доктор коснулся моей шеи. Как показалось, ничего не произошло.

– Теперь попробуйте встать, – предложил доктор.

Я попытался пошевелиться – безрезультатно. Доктор тут же нажал на мой затылок, и контроль над телом вернулся – я смог подняться, прошелся по комнате, с интересом рассматривая полотна китайского мастера. Представлять что-либо мне не хотелось. Ведь не только южноамериканцы рождаются усталыми, русские в чем-то на них очень похожи. Если сразу не получилось, обойдемся как-нибудь.

Беппе нахмурился:

– Мне не нравится ваш настрой, господин! Сосредоточьтесь, или я не поставлю и пфеннига на вашу безопасность.

Я расслабленно кивнул. Внезапно доктор шагнул ко мне и резко нажал большим пальцем посередине моего правого предплечья. Чудовищная боль пронзила руку и отдалась в печень, судорога заставила меня рухнуть на колени. Волна непроизвольных сокращений прокатилась по всему телу, мир вокруг утратил цвет. Во рту чувствовался вкус крови.

Беппе неторопливо протянул руку к левому предплечью и предупредил: