Ни страха, ни надежды. Хроника Второй мировой войны глазами немецкого генерала. 1940-1945

Между 6 и 8 января 14-й танковый корпус, уже занявший район Болоньи, полностью взял на себя сектор, где до этого стоял 1-й парашютный корпус, включая участки его 94-й пехотной и 4-й парашютной дивизий. В это же время 1-й парашютный корпус втиснулся на линию фронта между 14-м и 76-м танковыми корпусами, забрав таким образом участок 1-й парашютной дивизии из 14-го танкового корпуса. Эти изменения были вызваны не столько тактическими причинами, сколько проявлением уважения к Герингу, который, несмотря на то что люфтваффе теряли свое значение, имел до сих пор большое влияние. Армейские круги все еще явно преклонялись перед его авторитетом, хотя прошел слух, что он попал в немилость Гитлера. Передислокация дивизий была произведена для того, чтобы подчинить обе парашютные дивизии, относящиеся к люфтваффе, 1-му парашютному корпусу. Такого рода коллективное использование корпусов было отвергнуто еще в Первую мировую войну.

Описанный ранее ход боевых действий показывает масштабы вынужденной передачи дивизий из корпуса в корпус. Не тронув в процессе этих изменений две парашютные дивизии из парашютного корпуса и оставив их в его составе по соображениям престижа, Высшее командование столкнулось со значительными оперативными проблемами.

4-я парашютная дивизия была заменена практически не испытанной в боях 157-й горной дивизией и придана 1-му парашютному корпусу. Таким образом, с конца января в зоне ответственности 14-го танкового корпуса находились следующие дивизии (справа налево): 94-я пехотная, 157-я (позднее ставшая 8-й) горная, 65-я и 305-я пехотные. Таков был боевой порядок нашего корпуса, когда он оказался под угрозой прорыва.

Описание перегруппировки войск я дал для того, чтобы показать, что район Болоньи на самом деле не был участком фронта, где велись боевые действия. На нем не было атак противника вплоть до начала апрельского прорыва. Это правда, что все германские оперативные группы предвидели наступление в этом направлении – в направлении, которого противник придерживался до наших успехов в обороне в октябре 1944 года. Для него это был самый короткий путь в долину реки По, так как на этом участке он дальше всего продвинулся на север. Казалось, он должен использовать это преимущество, даже если лишится при этом элемента внезапности.

С каждой неделей мой корпус становился все более ослабленным. Это и понятно, ведь его состав сокращался в пользу соседних корпусов, подвергавшихся атакам противника вдоль Виа Эмилия и у озера Комаккьо. Тем не менее, наш участок оставался относительно прочным, поскольку у немецкой стороны было преимущество в виде глубоких тыловых позиций.

Взглянув на карту, можно увидеть, что все резервы, сосредоточенные в районе Болоньи, размещались в центре, чтобы действовать либо на Адриатическом побережье, либо у самой Болоньи, либо вместе с армией в Лигурии. Такое расположение было очень удобным для меня, поскольку я всегда чувствовал, что позади относительно слабо укрепленного района Болоньи находятся резервы, которые всегда можно направить в контратаку. Более того, я постоянно держал здесь фокальную точку для артиллерии, сосредоточенной в массовом количестве. Все, что мне оставалось сделать, – это организовать соответствующую диспозицию войск в глубине фронта и защиту бронетехникой.

Оборону долин рек Савена, Дзена и Идиче, текущих точно в северном направлении, можно было обеспечить имеющимися у нас силами. Гряды холмов между этими долинами, тоже простирающимися с севера на юг, легко можно было превратить в господствующие, разместив на них позиции в шахматном порядке. С этих позиций пехота контролировала также с флангов три дороги, проходящие вдоль долин. У действующих дорог на скрытых позициях стояли противотанковые орудия, а танки и самоходные противотанковые орудия держались наготове таким образом, чтобы при малейшем изменении обстановки вступить в бой с любыми танками противника, которым удастся прорваться. Если и было слабое место в наших позициях, то это слишком бесхитростное обустройство местности, все, что удалось осуществить за несколько месяцев. Это всегда плохо, потому что младшие командиры стремятся иметь план на любой непредвиденный случай. При неожиданном отступлении не успеваешь импровизировать. Именно так и случилось с Атлантическим валом[30], хотя у него были и другие недостатки.

Я старался исправить положение, распорядившись включить в текущую учебу офицеров серию небольших тренировок на южной окраине Болоньи. Особенно я заботился о том, чтобы был учтен опыт Кассино по взаимодействию пехоты с бронетехникой. Постепенно такую учебу прошли все командиры батальонов из более-менее постоянно входивших в состав моего корпуса дивизий, и теперь я мог рассчитывать, что им удастся избежать ошибок, ставших слишком типичными, когда мы еще воевали южнее «Готской линии».