НИ СЫ. Будь уверен в своих силах и не позволяй сомнениям мешать тебе двигаться вперед

Ты крут. Ты был крут, когда с воплем явился на эту планету; крут и теперь. Иначе Вселенная не стала бы забивать себе голову на твой счет. Ты не можешь все испортить настолько, чтобы твоя крутизна полностью рассосалась. Она – это то, что ты есть. И то, чем всегда будешь. Это не обсуждается.

Ты любим. Сильно. Яростно. Безусловно. Вселенная в абсолютном восторге от того, насколько ты восхитителен. Она заключает тебя в жаркие, полные обожания объятия. Она жаждет дать тебе все, чего ты желаешь. Она хочет, чтобы ты был счастлив. Мечтает, чтобы ты увидел то, что она видит в тебе.

Ты совершенен. Думать о чем-то меньшем для себя так же бессмысленно, как для реки думать, что у нее чересчур извилистое русло, или что она течет очень медленно, или что ее пороги слишком стремительны. Знаешь что? Ты на пути, у которого нет какого-то определенного начала, середины или конца. Здесь нет неправильных поворотов и изгибов. Это просто жизнь. И все, что ты должен, – это быть таким, каким можешь. Ты здесь для этого. Бегство от себя самого сделает тебя меньше. Ты – единственный, и второго тебя не будет. Повторяю: ты – единственный и второго тебя не будет. Не лишай мир шанса насладиться твоим сиянием. Все мы совершенны на свой собственный чудесный лад. Смейся над собой. Люби себя и других. Радуйся космической иронии.

Часть II Как принять свою внутреннюю крутизну

Глава 6 Люби того единственного, кто ты есть

В нашей жизни все получается, когда мы по-настоящему любим себя.

Луиза Хэй, писательница, издатель, «крестная мать» самопомощи, которой Луиза занималась давным-давно – еще в те времена, когда это было не круто

Как-то раз, прохлаждаясь дома у своего брата Бобби, я валялась на диване, наблюдая, как возится на полу его двухлетний сын. Вдруг с журнального столика что-то упало на пол. Ничего особенного. Я даже не запомнила, что именно это было. Мой маленький племянник наклонился, чтобы поднять ее. Бобби повернулся ко мне и сказал: «Видала? Парень точно знает, как это делается. Он сгибает колени, держит спину прямо, бедра под прямым углом, живот напряжен – безупречно!»

В восторге от того, что у него есть добровольный подопытный, Бобби следующую пару минут ронял на пол разные предметы: ложку, пульт от телевизора, пустую пивную банку. И малыш продолжал все это поднимать, пока брат комментировал его осанку, работу мышц, серьезность подхода и тот факт, что мой племянник исполняет все это с невероятным достоинством. Даже несмотря на то, что у него полный подгузник.

– Потрясающе! Этот парень мог бы перевернуть автомобиль, не потянув при этом спину. А я едва способен надеть штаны, чтобы меня после этого не пришлось везти в больницу.

При рождении мы обладаем инстинктивным пониманием некоторых важнейших основ жизни, которые ограничиваются не только умением сгибать колени вместо поясницы, когда, например, нужно поднять с пола пивную банку. Мы рождаемся, умея доверять своим инстинктам, глубоко дышать, есть только тогда, когда голодны, не заботиться о том, что подумают другие о наших звонких голосах, танцевальных па или прическах. Мы умеем играть, творить и любить от всей души. Потом, по мере того как мы растем и учимся у окружающих, многие из этих первозданных представлений вытесняются негативными ложными убеждениями, страхом, стыдом и сомнениями в себе. Потом мы накапливаем эмоциональное и физическое страдание. Потом мы или притупляем боль наркотиками, сексом, спиртным, телевизором, чипсами, или соглашаемся на что-то заурядное. ИЛИ хватаемся за подвернувшийся шанс, вспоминая, насколько мы могущественны, – и выбираем заново научиться всему, что знали когда-то.

Мы словно рождаемся с большим мешком денег – более чем достаточным, чтобы финансировать любую мечту. Но, вместо того чтобы следовать своему сердцу, строим жизнь так, как следовало бы по мнению других людей. Одни тратят его на убеждение, что слишком стары, чтобы ходить по клубам, в то время как больше всего на свете обожают буги. Другие разменивают его на внешнюю неприступность и самоуверенность, когда в действительности единственное, чего они хотят, – это любовь и дружеское тепло. Третьи стыдятся собственной ориентации. Пока мы продолжаем верить в то, что никак не соотносится с нами, наше внутреннее богатство тает впустую. И лишь после воссоединения со своей настоящей сущностью мы начинаем жить разнообразной, полной и подлинной жизнью.

И хотя способам, которыми мы обкрадываем сами себя, нет числа, без сомнения, самый изуверский и разрушительный – это инвестиция своего прирожденного богатства в убеждение, что мы недостаточно хороши.