Ни за что и никогда

Я бежала изо всех сил. Воображение рисовало страшные картины объятого пламенем дома, свалившегося забора, пугающего треска стен. Девяносто процентов болезней случаются из-за пережитого нами стресса и, пожалуй, с такими темпами, я вряд ли доживу до сорока.

Свернув на свою улицу, что освещалась светом высоких фонарей, я мчалась к дому и не отрывала глаз от двух высоких деревьев, что росли по обе стороны моего забора. Я не чувствовала запаха дыма, но все равно бежала со всех ног. Возможно, возгорание еще не было слишком масштабным, и мне удастся справиться с ним в одиночку.

С трудом дыша, я пулей залетела во двор и тут же споткнулась о неведомый прежде выступ. Поднявшись на ноги, я побежала на задний двор, чувствуя боль в колене, что, наверняка, было разодрано. Я мотала головой в разные стороны, распахнула дверь летней кухни, ворвалась обутой в дом…

Не обнаружив источника предполагаемой опасности, я побежала в огород. И когда я с трудом распахнула деревянную калитку, что не желала мне подчиняться, мой нос уловил слабое дуновение дыма. Оказавшись в огороде, поросшем травой, мои, в панике бегающие, глаза, вцепились в оранжевый огонек света, что лился сквозь небольшой деревянный заборчик соседа. Едва дыша, я на ватных ногах побрела к слабому источнику света и неприятного запаха.

В небольшой кучке, окруженной невысокими камнями, догорали остатки сухой травы и, должно быть, пластмассы. Уж пахло не слишком приятно. В темное небо поднимался слабый дымок, на который я молча таращилась несколько минут, поскольку сил двигаться и что-либо говорить (даже ругаться матом!) у меня не было. Сердце больно билось о ребра, а рана на коленке неприятно щипала. Я склонилась над забором, стараясь восстановить дыхание, и медленно, до моих окутанных страхом мозгов, начало доходить понимание того, что произошло.

Мне хотелось задушить его. Наброситься на это бездушное тело с кулаками и вырвать из груди зачерствелое сердце. Едва сдерживая себя от глупостей, что бесконечным потоком проникали в голову, я покинула огород и вышла во двор. Сотовый в кармане начал вибрировать, на дисплее светилось фото Илюши.

– Соня, все хорошо?! – тут же выпалил он.

– Да. У меня ничего не горит. Этот кретин еще там?

Когда в трубке послышалось шуршание, я увидела мужскую фигуру, приближающуюся к моему забору.

– Илюша, я потом тебе перезвоню. Извини, но сегодня просмотр фильма отменяется, – и я отключилась, впиваясь разъяренным взглядом в человека, из-за которого моя жизнь теперь стала короче.

– Зачем ты сделал это? Отвечай! Зачем ты сделал это?! – крикнула я, с силой толкнув Арсения в грудь. – Ты бессердечное создание! Ты просто идиот! Это все, что у меня есть! – указывала я пальцем на дом. – Это все, что у меня есть!

Мой удар заставил его отшатнуться, но он тут же упрямо начал надвигаться на меня.

У меня не было будущего, о котором я мечтала и в котором я была уверена. Я лишилась любимого человека, защитника, своей опоры… У меня был только этот дом, где меня всегда окружали заботой и любовью.

– Не смей больше делать подобное, слышишь? Может, для такого, как ты, издевательства над человеком – вполне себе плевое развлечение. Так ты и найди себе жертву из своего поганого мирка!

– Для такого, как я? Болвана-ветеринара?

– Именно! Ты просто ледяной кусок мяса без чувств и нервных окончаний! Для таких, как ты, нет ничего святого! Все, что вы умеете, так это разъезжать на дорогущих тачках, жить в хоромах, что построили ваши родители, слепо верить в свое всевластие и поганить жизнь простым людям. Я не сделала тебе ничего плохого, за что могла бы заслужить подобное отношение! В вас, «золотых детках», стремление обидеть и унизить заложено генетически! Однажды я позволила тебе забить меня в угол, но больше такого не случится. Никогда!

– А ты по-прежнему видишь только то, что хочешь, – с заметным укором сказал Арсений, когда я зашла во двор и стала закрывать калитку. – Оно и ясно, не нужно сильно напрягаться, чтобы копнуть глубже и добраться до истины.

Я резко подняла к нему голову и стала перечислять на пальцах:

– Ты пустой, бесчеловечный, бессердечный, высокомерный, подлый, грубый, гадкий и лживый тип, который когда-либо встречался мне! – громко протараторила я. – Все лежит на поверхности. И глубины в тебе нет никакой абсолютно! Вот ты какой!

– А знаешь, что я вижу? – с вызовом бросил он. – Девчонку, что так и осталась маленькой врединой. Ей проще истерить, говорить всем «нет» и вешать на людей ярлыки. Она не умеет шутить и не знает, что такое юмор в принципе. – Арсений подошел к забору вплотную и взялся руками за потрескавшиеся края. Его пальцы случайно задели мои, но убрать их он не спешил. – Врединой была, врединой и осталась.

Я прикусила язык, не дав ругательствам вырваться наружу.

– Это все?

Правый уголок рта приподнялся. Видимо, мой капризный вопрос позабавил Арсения. Я чувствовала, как его пальцы, что по-прежнему касались моих, секунда за секундой становились все горячее. И я не могла найти объяснения своему бездействию.

– А ты хочешь услышать что-то еще?