Нянь, или мужчину вызывали?

— Да, мы туда ездили на поезде. Он бесплатный. Это Дилану больше всего нравится. Мы плывем туда и обратно, это занимает минимум двадцать пять. Хотите с нами?

— Мне некогда.

— Это намного интереснее, чем вы думаете.

— Что вы имеете в виду? — Я не могла сдержать улыбки.

— Почему бы вам не поехать с нами и не посмотреть?

— Вряд ли у меня получится. — Но мне уже захотелось туда поехать.

Я почувствовала, что он заметил мои колебания, а может, даже и то, что мне хотелось поехать с ними, но не стал настаивать.

— Наверное, но этой неделе я отвезу его в аэропорт Да Гуардия.

— Будете гулять по аэропорту и смотреть, как взлетают самолеты?

— Нет, по аэропорту гулять не будем. В Куинсе есть поле прямо рядом с одной из взлетных дорожек. Если лечь там на спину, самолеты пролетают прямо над головой.

— Возьмите с собой затычки для ушей и одеяло.

— Одеяло не возьмем, это для слабаков.

— У него же волосы будут все в крысиных какашках!

— Ну, так мы вымоем голову, когда вернемся.

Как-то вечером, на третьей неделе пребывания няня в нашем доме, Дилан с Питером играли в шахматы за кухонным столом, а Каролина подавала обед. Вдруг неожиданно появился Филип, причем опять без предупреждения. Рукава рубашки были закатаны, галстук развязан — он был явно не в своей тарелке. Филип прошел мимо нас прямо к холодильнику. Питер сглотнул.

— Милый, твой самолет прилетел раньше срока?

Питер предусмотрительно вышел из кухни.

— Нет, встречу отменили, — сказал Филип отрывисто, потом сел рядом с детьми на кушетку и стащил у Майкла кусочек куриного филе. — Каролина, сделай мне, пожалуйста, сандвич с ветчиной с майонезом с одной стороны и горчицей с другой. Я возьму его с собой в кабинет на подносе, и еще чай со льдом, а потом вернусь на работу.

Обычно в это время дети кричат друг на друга или спорят, кому достанется соломинка с изгибом. Но сегодня они почувствовали, что отец не в настроении, и благоразумно решили попить молоко без выяснения отношений.

Грейси посмотрела на съехавший галстук отца и мятую рубашку.

— А почему ты такой растрепанный?

Филип рассмеялся и стащил у нее кусочек филе в виде звездочки, а потом обмакнул его в кетчуп на ее пластмассовой тарелке с картинкой из мультфильма «Красавица и чудовище».

— Я усталый и растрепанный, потому что много работаю, чтобы покупать столько курицы и кетчупа, сколько тебе захочется.

Он устроился поудобнее, посадил Майкла к себе на колени, а Грейси с Дилаком по бокам и обнял их, прижав к себе.

— Я вас, ребятки, больше всех на свете люблю. Я по вас так соскучился. На самом деле я пришел домой, чтобы посидеть с вами за обедом. — Филип достал из заднего кармана брюк пейджер и просмотрел сообщения над головой у Грейси, умело прокручивая экран одной рукой.

Я услышала, как тихо закрылась дверь в игровую комнату, и порадовалась, что Питер все понял. Дилан вскочил, чтобы показать отцу свои новые магнитные шахматы. Когда Филип брался учить детей чему-то вроде шахмат, у него это прекрасно получалось. Жаль только, что он не мог или не хотел уделять им больше внимания.

— Ты со мной поиграешь после обеда? — спросил Дилан. — Я новые ходы теперь знаю.

— Может быть, не могу обещать. Мне надо кое-что проверить. — И Филип снова принялся прокручивать сообщения на пейджере.

Филип не всегда отвлекался на работу или сходил с ума из-за запонок, но, если признаться, у меня и раньше были опасения насчет него, просто я решила не обращать на это внимания, когда влюбилась.

Мы встретились в Мемфисе во время совместной деловой поездки. Был 1992 год: революции в Восточной Европе, бунт в Лос-Анджелесе после того, как полицейские избили чернокожего Родни Кинга, а вице-президент Дэн. Куэйл только что прославился, неправильно написав слово «картошка» на школьной доске. Мне было двадцать два, и я только начала учиться на аналитика в «Смит Барни», устроившись после колледжа работать на Уолл-стрит в нелепой попытке порадовать отца-бухгалтера. Я увлекалась политикой со школы и успела поработать летом в Миннесоте как на республиканских, так и на демократических мероприятиях. И тогда, и сейчас я считала себя политической центристкой, так что намеренно работала на обе стороны. На самом деле мне больше всего хотелось работать в Нью-Йорке в какой-нибудь политической организации, может быть, на мэра. Но пока я старалась справиться с работой в нью-йоркском банке, набиравшем сотрудников из выпускников Джорджтауна.

Мы с Филипом работали над одним и тем же первоначальным публичным предложением, касавшимся большой компании-распространителя в Мемфисе, но до завершения сделки группе банкиров и юристов требовалось прилететь на место и проявить должное усердие.

Я, мелкая сошка, всю поездку сидела до ночи над расчетами. Филип тогда был многообещающим младшим партнером в большой фирме. Он сопровождал в Мемфис трех партнеров старше себя по должности. На встрече нас было восемь человек — все, кроме меня, мужчины. На второе утро, когда мы уже погрузились в экселевские таблицы, Филип ворвался в комнату со стопкой докладов в руках.