Нянь, или мужчину вызывали?

— Да что ты так бесишься? Их квартира в сто раз лучше нашей, и я просто это упомянул. Уж извини, что я, в отличие от тебя, не провел детство за ловлей рыбы подо льдом в Миннесоте, мисс Соль Земли. Я видел в жизни кучу потрясающих квартир, да я и сам в такой вырос. Я работаю как лошадь и все равно не могу себе позволить такую квартиру, какую мне хочется, понимаешь? Что ты мне проповеди читаешь?

— Сюзанна моя подруга, а не твоя. — Он прищурился. — Так что ты, интересно, делал с ней в кабинете? Почему у вас была заперта дверь?

— Ты что, с ума сошла? — Он сглотнул. — Думаешь, у меня роман с Сюзанной?

— Ты сам это сказал.

— Ладно, она мне там минет делала.

Я пожала плечами.

— Филип, даже мой сосед по столу обратил на это внимание.

— Ну ладно, она показывала мне новый рисунок Дибенкорна.

— Я почти уверена, что лучше бы ты трахнул ее при этом. Это куда мужественнее, чем хныкать насчет гриля.

— Я бы не отказался, если бы она предложила.

После этого нахального замечания я развернулась и пошла к себе в спальню. Я была не в настроении ввязываться в дурацкую ссору. Ну да, Филип избалован, но в этом нет ничего нового. Да, он обожал Сюзанну — и что дальше? Сейчас я слишком сильно его ненавидела, чтобы разговаривать с ним. Но все равно мне было любопытно, кто, кроме того модельера-гея, заметил, что они вышли как минимум на десять минут, пока все разговаривали в библиотеке после обеда?

Я зашла в главную ванную комнату и для усиления эффекта хлопнула дверью. Я была расстроена, и мой гнев превращался в обиду на то, что Филип и моя близкая подруга нашли общий язык на почве классового высокомерия старожилов Восточного побережья, а мне к ним было не пробиться. Меня как будто парализовало, я способна была только жалеть себя.

Сев на край ванны, я оперлась головой на руки. Я так запуталась. Было уже за полночь, я немного выпила, и меня подташнивало от разговора о грилях и террасах. Может, я срывала все скопившееся на работе напряжение и все ощущавшееся мною давление на муже? А потом еще и Питер.

Сжав виски руками, я попыталась припомнить какой-нибудь совместный счастливый момент из жизни Филипа и Джейми. Ничего не получалось. В голову лезли только сцены, как он орал на меня, потому что я не слежу за тем, куда кладут его маникюрные ножницы.

В дверь постучали раз, потом другой.

— Филип, не дергай меня, я хочу побыть одна.

— Джейми, это просто смешно, мы ссоримся из-за какой-то ерунды. Выходи, давай помиримся. Я пошутил насчет Абдуллы.

— Дело не в Абдулле.

Пауза.

— И я не хочу, чтобы Сюзанна мне минет делала. Ничего у нас с Сюзанной не было. Она твоя подруга. Она обещала мне показать, что у них новенького в коллекции. Потом мы поговорили о ее семье. Моя мать одно лето снимала дом ее тетки в Плимуте.

— Филип, я хочу побыть одна. Это не имеет к тебе никакого отношения. Я собираюсь принять ванну.

Я разделась и взяла висевший за дверью махровый халат. При этом на пол упала висевшая там же куртка Филипа для сквоша. Я наклонилась, чтобы поднять ее, и заодно решила проверить карманы. Сегодня я ему не доверяла. Вообще-то я никогда всерьез не думала, что он мне изменяет, но сегодня у меня появились сомнения.

Во внутреннем кармане я кое-что нащупала. Плотный белый конверт.

— Милая. Пожалуйста. Это было очень глупо, то, что я сказал о Сюзанне. Прости меня. Я тебя люблю. Ну, пусти меня.

На лицевой стороне плотного белого конверта было написано: «Повестка в суд Лори Петтит, «Уитфилд и Бейкер», от окружного прокурора Соединенных Штатов, Южный район». Лори Петтит работала помощницей Филипа. Слова плыли у меня перед глазами. Что-то насчет патентов… «…Есть основания предполагать, что была передана конфиденциальная информация о патенте „Адаптко системе"…» «Адаптко системе» — маленькая интернет-компания, клиент «Уитфилд и Бейкер», но не прямой клиент Филипа.

Фирму Филипа обвиняли в том, что они передали секретную информацию о продукте «Адаптко» компании «Хэмилтек», самому важному клиенту Филипа. «Хэмилтек». «Хэмилтек». Основной кормилец Филипа. Я подбежала к унитазу и рассталась с пирогом с икрой.

— Джейми, тебе плохо? Открой, я тебе помогу!

— Оставь меня в покое.

Из ванной я вышла через час, в махровом халате; волосы у меня были мокрые, а глаза покраснели. В спальне горел свет, постель была нетронута. Я пошла на кухню и поставила чайник, чтобы заварить имбирный желудочный чай. Сегодня скандал с Филипом из-за повестки меня бы только отвлек. Я повторяла себе: не разговаривать с Филипом. Не разговаривать с Филипом. Отложить до четверга. После передачи. Отложить до четверга. Я подожду. У меня огромная сила воли.

Тут в кухню вошел Филип в отглаженной пижаме и красных бархатных тапочках, на левом вышит черный шотландский терьер, на правом — белый.

— Это ты от омара так?

Я молча продолжала размешивать чай.

— Слушай, Джейми, я правда зря сказал про Сюзанну и минет, это было пошло. — Он прижался ко мне сзади, касаясь щекой моих волос и упираясь в мое бедро. Его член потихоньку начинал твердеть. — Минет мне нужен только от тебя. Твои особые штучки ни на что на свете не похожи.

Я повернулась.