Нянь, или мужчину вызывали?

— Большая тарелка, а на ней только мини-пончик и фруктовый салат? Так не годится, это будет очень печально смотреться. Вот что мне говорят мои инстинкты.

— Да, Кристина, я согласна, очень печально. Но я думаю, они возьмут рогалики и пончики тоже. Бери большие. Я тебе как эксперт советую.

— А ты уверена? Потому что…

— Абсолютно! А теперь мне пора, извини.

Щелк.

Я посмотрела на Питера.

— Извините, просто домашние заботы. — Не самое умное, что можно сказать на собеседовании с квалифицированным работником, которого собираешься нанять для решения своих домашних проблем.

На электронных часах у меня на столе сменилась цифра. Питер сидел почти неподвижно.

Кандидат в няни наклонился поближе, заскрипев кожаным стулом.

— Что конкретно вы имеете в виду?

Я специально до сих пор выражалась туманно. От Гудмэна я научилась одному приему: лучше использовать телефон, чтобы заманить человека на встречу. А потом можно лично сообщить ему, чего ты хочешь. Я не хотела терять этого парня из-за того, что что-то там наговорила ему по телефону про няней.

Ладно, Джейми, возьми себя в руки. Я глубоко вдохнула.

— Значит, так. У меня есть сын. Вообще-то у меня трое детей, как я вам говорила: Дилану девять, Грейси пять, а малышу Майклу два года. Я уже кое-что рассказывала вам о Дилане.

— Я помню.

— Он в последнее время не в настроении. Отца все время нет дома, а я работаю три дня в неделю, но иногда бывают специальные проекты, которые вынуждают выходить на всю неделю. Время от времени мы куда-то ездим. А моему сыну нужно, чтобы рядом был мужчина, который поможет ему прийти в себя. В этом я абсолютно уверена. Маленькие мальчики обожают мужчин, которые уделяют им внимание.

— Я знаю.

— В шахматы он немножко играет, и любит читать и рисовать, но вот со спортом у него ничего не получается, и…

— Так вы хотите, чтобы я занимался с ним шахматами? По телефону вы назвали мне очень высокую цифру. Это слишком большая зарплата за одну только игру в шахматы.

— Скорее, я бы хотела, чтобы вы приходили после обеда, примерно, когда у него закончатся уроки, И работали с ним.

— Как работал?

— Ну, ему только девять лет: не в смысле работы, разумеется.

— То есть вы имеете в виду домашние задания?

— Ну да, но не только их. Ему нужно, чтобы кто-нибудь с ним играл. — В голове же у меня крутилось: «Пожалуйста, помогите ему, просто сделайте так, чтобы он снова начал сам себе нравиться!»

Внезапно я почувствовала ком в горле, глаза наполнились слезами, и я прикрыла лицо его резюме.

— У вас степень по информатике, и вы работали лыжным инструктором. И в компании, которая печатала учебники. Это семейный бизнес?

В ходе беседы я уже успела узнать, что ему двадцать девять, в декабре исполнится тридцать. Он вырос в пригороде Денвера и четыре года учился в Боулдере, прежде чем начать работать, в основном в типографии своего отца, где печатали учебники. Магистерскую степень по информатике он получил, учась по вечерам.

Поспрашивав его еще немного о программе-помощнике, я начала понимать, насколько это была творческая идея. Он так был захвачен ею, что в какой-то момент я потеряла нить разговора, хотя и не показала этого. Он переехал в Нью-Йорк, потому что добился некоторых результатов, испытывая программу в государственной школьной системе Нью-Йорка. А потом, после первоначального всплеска возбуждения, в программе обнаружились некоторые серьезные проблемы. Ему пришлось пережить несколько месяцев неуверенности и финансовой несостоятельности. Плюс нужно было выплатить заем за аспирантуру.

Я начала понимать, почему этот парень отказался от более традиционной карьеры — он явно был предприимчив и любил рисковать. Что означали его длинные волнистые волосы? Кто он — заядлый лыжник, любитель горных склонов, который, окончив колледж, проводил слишком много времени на горнолыжных трассах, или он просто не стремился карабкаться по карьерной лестнице? Я не могла принять окончательного решения на его счет, хотя внимательно слушала все, что он говорил. Одновременно я изучала его выступающие скулы и большие голубые глаза. Он производил впечатление человека, готового взять под контроль любую ситуацию, и при этом был напрочь лишен занудства. Я сразу почувствовала, что он надежный и ответственный, несмотря на его проблемы с карьерой.

Потом я рассказала ему все, что могла, про Дилана, про то, что случилось на баскетбольном матче, как он отстранился от школьных друзей и как я боюсь, что ситуация станет еще хуже.

— А могу я спросить, как у него дела с отцом? Они близки?

— Ну, да.

— Отец играет с ним? Чем они занимаются вместе?

Филип не сидел на полу и не играл с Диланом с тех пор, как тому исполнилось три года.

— Ну, по выходным мы все обедаем вместе, и иногда мой муж водит его в кино. Филип очень хочет приучить его к книгам, так что иногда они лежат на диване и читают что-нибудь, например, про устройство самолетов. Понимаете, Филип юрист, и большую часть недели его просто нет дома. Он видит детей за завтраком и иногда еще перед сном, раз или два в неделю.

— А они ходят по выходным гулять? В парк или еще куда-нибудь?