Нянь, или мужчину вызывали?

— Извини, милая. — Он взял меня за руку и поцеловал в лоб. — Но я всегда, всегда их кладу вот в этот кожаный стаканчик, чтобы знать, где их искать, если они понадобятся. Чертовы тупые китаезы. Чертов мистер Хо.

— Филип, успокойся. И не называй китайцев тупыми китаезами, ты ведь не имеешь этого в виду. Хватит, это очень грубо. Я принесу тебе другую рубашку.

— Мне не нужна другая рубашка, Джейми. Мне нужны маленькие ножницы, лучше всего маникюрные, чтобы прорезать дырку чуть побольше.

— Филип, так ты испортишь рубашку. — Я протянула ему превосходную чистую рубашку из шкафа. При виде ее, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох через нос.

— Мне надоели старые рубашки.

Он принялся выдергивать ящики своего стола и рыться в них, пока не нашел маленькие серебряные маникюрные ножницы. Следующие две минуты я любовалась тем, как мой муж, работающий в престижной юридической фирме, пытался проводить хирургические операции над дорогим египетским хлопком.

Запонка прошла сквозь дырку и упала на пол.

— Долбаная дырка! Теперь она слишком большая!

В этот неудачный момент вошел Дилан. Он не понимал, что происходит, да ему, в общем-то, было все равно.

— Пап, я все слышал. Ты сказал плохое слово, так что с тебя доллар. Мама не может мне сделать математику, у нее даже проценты не получаются. — Дилан протянул отцу учебник математики для четвертого класса. — Помоги мне.

Он уже был в школьной форме: блейзер, галстук в полоску, брюки цвета хаки и мокасины на резиновой подошве. Он попытался намочить и пригладить волосы на макушке, но на затылке по-прежнему торчал вихор. Я подошла, чтобы обнять его, но он от меня отмахнулся.

— Не сейчас, Дилан. — Филип исследовал дырки для запонок, копаясь в них ножницами. — У меня серьезная проблема.

— Филип, я же тебе сказала, ты просто испортишь новую…

— Позволь. Мне. Сделать. То. Что. Надо. Чтобы. Успеть. На. Встречу. С. Клиентом. И. Заработать. Нам. На. Жизнь.

— Мама говорит, она не помнит, как умножать десятичные дроби.

— Дилан, сейчас уже поздно просить помочь тебе выполнить задание, которое ты должен был сделать вчера. — Филип старался говорить мягко, но голос его звучал слишком высоко и напряженно. Потом он вспомнил про вчерашнее и смягчился. Он сел на стул у стола, чтобы посмотреть сыну прямо в глаза. — Дилан, я знаю, вчера на баскетбольном матче с тобой случилась неприятность, и…

— Ничего не случилось.

Филип вопросительно посмотрел на меня; вчера он поздно вернулся домой и не успел даже поговорить с Диланом.

— То есть во время вчерашней игры не было никаких проблем?

— Нет.

— Ну, хорошо, давай пока забудем про игру и поговорим про математику…

— Да я вообще не хочу говорить про игру. Потому что это неважно. Домашние задания — это важно, а они слишком сложные. — Дилан скрестил руки на груди и обиженно уставился в пол.

— Я понимаю, — Филип все еще пытался уговорить его, — поэтому, я и хочу поговорить о математике. Почему ты не доделал ее вчера вечером? Ты был расстроен после матча?

— Я же сказал, что не был! Матч — это неважно! Нам надо поговорить о том, почему ты не можешь мне помочь с математикой! Папа Александера всегда делает с ним математику, и он забирает его из школы на тандемном велосипеде!

— Папа Александера скрипач, и Александер живет в лачуге.

— Филип, пожалуйста. Тайм-аут для взрослых, нам надо поговорить. — Я схватила его за руку и втащила в гардеробную, закрывая за собой дверь.

Он подмигнул мне. Я скрестила руки на груди. Он схватил меня за бедра, притянул к себе и принялся покрывать поцелуями мою шею.

— Ты так приятно пахнешь чистотой, — прошептал он. — Обожаю твой шампунь.

Я не собиралась спускать ему это с рук.

— Сегодня ты сам не понимаешь, что говоришь.

— Извини. Все дело во встрече с клиентом. Я нервничаю. А теперь еще ты меня завела.

Я шлепнула его по руке.

— Нельзя говорить «китаезы», когда дети могут тебя услышать. Во-первых, меня это оскорбляет, а во-вторых, если они услышат…

— Ты права.

— А если Александер живет в маленькой квартире, это еще не повод критиковать его отца, музыканта с мировой известностью, между прочим. Чему ты вообще учишь детей?

— Да, нехорошо вышло.

— О чем ты вообще думал? Ты меня с ума сводишь!

Он попытался расстегнуть мою блузку.

— Это ты меня с ума сводишь. — Он пощекотал мне спину.

Грейси заколотила в дверь.

— Мамочка!

— Перестань. — Я невольно рассмеялась. — С меня хватит. У меня уже трое детей, четвертый мне не нужен. Это всего лишь дырка для запонки, понимаешь? Держи себя в руках.

— Извини. Я тебя люблю, и ты права. Но эти рубашки обошлись мне так недешево, и казалось бы…

— Пожалуйста.

— Ну, хорошо. Давай начнем все сначала. — Он открыл дверь, галантным жестом пропустил меня вперед и утащил Грейси обратно в свой кабинет, подхватив ее под мышку, словно вязанку дров.

Дилан, все еще в ярости, смотрел в окно. Филип сел у стола и снова сосредоточился на сыне.

— Дилан, я знаю, что домашние задания трудные. Если бы ты дал мне время и подошел с вопросом не тогда, когда я тороплюсь на работу…

— Вчера тебя не было, а то бы я тебя вчера попросил.