Нянь

– Да. Тебе нужно поправляться, папуль, – кивает Теона, не прекращая его обнимать. – Завтра тебя переведут в обычную платную палату, и мы будем каждый день к тебе приходить. Бульон будем носить. Вкусныыый! И всякие разные вкусняшки.

– Так, а ну-ка прекращай, мне же больно! Теона!

– Ну простиии! Я за тебя так испугалась!

Колючка шмыгает носом, а через секунду начинает рыдать на всю палату.

– Ты чего ревёшь?!

– Да потому что испугалась! Не надо было ночью уезжать от тебя. О себе только думала. А ты в итоге чуть не погиб из-за меня!

Он притягивает её неповреждённой рукой к себе и целует в мокрые щёки.

– Дочь, успокойся, я ни в чём тебя не виню. Вы с Никитой для меня жизнь, понимаешь? Я бы её за вас отдал. Очень вас люблю.

– И мы тебя, папочка.

– Поэтому немедленно вытирай слёзы и рассказывайте давайте, что там с Ренатом.

– Всё кончено, – отвечаю я за Тео, которая занимается тем, что сморкается в бумажную салфетку.

– Ты его убил?! – восклицает её отец.

Мне хочется закатить глаза.

Яблоко от яблони...

– Нет. За кого вы меня принимаете?

– За мужчину моей дочери! Вот за кого! Надо было ему кишки вырвать!

– Папа!

– Что, папа? Он и худшего заслужил!

– Я ему челюсть сломал, – ухмыляюсь.

Мужчина довольно хмыкает.

– Ладно. Зачёт. Его посадят?

– Непременно. Я позабочусь.

– Если что по деньгам помочь – спрашивай, не стесняйся.

– Хорошо, – кивнув, я подхожу к постели вместе с Ником и, удерживая ребёнка за подмышки, наклоняю к дедушке. – Никитос, целуй деда, чтобы скорее поправился.

Сын весело смеётся и чмокает деда в щёку, за что получает ответный поцелуй.

– Время посещения окончено. Раненому пора отдыхать, – медсестра заглядывает в палату и щёлкает пальцами по часам на руке.

Кстати, это другая медсестра. Что случилось с той, которая за шоколадку пропустила в реанимацию Рената, я не знаю. Возможно, её смена просто закончилась, а возможно... она уволилась, в страхе понести наказание, или из чувства стыда.

– Ладно, папуль, мы пойдём, а ты спи и слушайся врачей. Завтра мы приедем.

– Ага, сменку мне привезите.

– Привезём.

Тео ещё раз целует отца на прощание, затем забирает Ника у меня из рук и мы вместе идём к выходу из палаты.

– Бриг? – зовёт мужчина.

Я оборачиваюсь.

– Спасибо тебе.

– Не за что, – широко улыбаюсь, после чего мы выходим, закрыв за собой дверь.

Из больницы везу Тео с Ником домой. К себе, естественно, потому что особняк пока оцеплен и считается местом преступления. Кроме того, мне вообще не хочется, чтобы моя женщина и мой сын ночевали в доме, где посреди одной из комнат жуткая лужа крови.

Сначала его нужно будет основательно почистить. Или вовсе продать.

– Надо за папиными вещами съездить.

– Я сам съезжу.

– Ты же сейчас в отделение, Илюш. А я могла бы...

– Нет, Тео, – качаю головой, выруливая на дорогу. – Поверь, лучше я.

Теона открывает было рот, чтобы поспорить, но потом резко захлопывает его. Видимо, догадывается, почему я не хочу, чтобы она в дом ехала.

– Ну, ладно, – вздыхает девушка.

У дома паркуюсь, после чего мы поднимаемся ко мне в квартиру.

Ник тут же неуклюже топает в гостиную. Слава Богу, он такой маленький, и мало, что понял в случившемся сегодня.

Колючка ласково смотрит на сына и обнимает меня за талию.

– Возвращайся поскорее, хорошо?

– Обязательно.

Чмокаю её в губы.

– Я так испугалась. Боялась, что ты нас не найдёшь. Ты не представляешь, какую неадекватную пургу нёс этот придурок.

– Я бы обязательно вас нашёл. Чего бы мне это не стоило...

– Спасибо тебе, Илюша, за то, что ты такой... настоящий. Мой персональный нянь.

Смотрю на девушку, которую собираюсь любить всю оставшуюся жизнь, и думаю о том, как же мне повезло. Скольким людям на планете везёт встретить настоящую любовь? Я точное число не знаю, конечно, но подозреваю, что единицам. Рад, что я один из них.

Хватаю Колючку на руки и несу в гостиную к Никите, где тот уже вовсю орудует пультом от телевизора.

– Знаешь, Илья, нам необязательно ждать результаты теста. Из разговора с Ренатом было и так ясно, что он подделал предыдущий.

– Нам нужен этот результат, чтобы поскорее лишить Сафина родительских прав, и чтобы я мог официально усыновить ребёнка.

– Да. Тут ты, наверное, прав.

Опускаю девушку на пол и снова целую.

– Какой бы ужасной могла стать моя жизнь, если бы не ты.

– Ну, моя жизнь, конечно, не была бы такой уж ужасной без тебя, Колючка, но всё же... – ухмыляюсь, глядя на то, как хмурится Теона.

– Ты придурок, Бриг!

Громко хохочу, подхватываю её и начинаю кружить по гостиной.

– Счастливый придурок. И я пошутил, дурочка!

– Сам дурак! Бесишь!

Никита весело смеётся, глядя как папа кружит маму. Тут же тянет к нам руки, чтобы его тоже покружили.

– Идём, мужик.

Хватаю сына и прижимаю к груди.

– Ник, папа у тебя сумасшедший.

– Ник, мама у тебя Колючка!

– Па! Ма! – визжит мелкий и радостно машет ручками, когда я его подкидываю в воздухе.

Я бы хотел, чтобы кто-то со стороны зафиксировал этот момент. Запечатлел на камеру. Или нарисовал. Да неважно. Хочу сделать его вечным. Нестираемым. Нерушимым.

– У нас с тобой столько дел, Тео. Знакомство с родителями, с друзьями. Их ещё между собой надо будет познакомить.