Няня для Боссёнка

Как там говорится, «имея не ценим, а потерявши плачем»… В эту ночь Максим пообещал себе, что будет ценить, любить, лелеять… Лишь бы с ними все было хорошо. Сейчас он бы отдал все, чтобы еще хотя бы раз услышать недовольный голос жены, с радостью бы «глотал» все ее упреки. А ночной крик сына был бы для его ушей самой настоящей усладой.

Сам не понял, как уснул… На работу проспал. На работу не хотел… Работа… Теперь это не имело смысла. Он сумбурно пробежался по квартире, надеясь, что родные дома. Но его опять пугала пустота.

На работу он все же поехал. Но не для того, чтобы молча исполнять все требования начальника, улыбаться ему, ненавидя за спиной. Ему был нужен телефон, он надеялся, что забыл его на работе…

Удивительно… Он тысячу раз звонил жене. Она миллион раз присылала ему сообщения. Но он так и не запомнил ее номер. Всего несколько цифр, которые сейчас были важнее всего на свете. Но он их не знал.

Глава 39.

От третьего лица. С точки зрения Виктории.

Вчера

Мысли в голове путались. Она оглядывалась по сторонам и не понимала, где она, что происходит… Да и вообще, она ли это? С рождением ребенка ее жизнь изменилась. Полностью… Казалось, что она давно смотрит на нее со стороны, а ее тело не проживает все счастливые моменты, а просто проходит мимо них. Как-то сквозь… Даже не замечая, что эти счастливые моменты вообще происходят.

Все раздражает. Она ненавидит все и всех, а в первую очередь себя. В первую очередь потому, что ничего не чувствует. Она думала, это изменится. Она думала, ей просто нужно время.

Когда ей впервые дали плачущий в роддоме сверток, она ничего не почувствовала.

Когда она впервые приложила его к своей груди, она ничего не почувствовала. У нее пропало молоко…

Когда малыш впервые улыбнулся, она… Она ничего не чувствовала.

Ей порой казалось, что она какая-то неправильная, не такая, бракованная. Ведь материнский инстинкт – это то, что заложено в каждой девочке с рождения. Не зря же он так называется - «инстинкт».

Но она не чувствовала. Ненавидела себя за это. Считала себя ужасной матерью, хоть и пыталась со всей присущей ей ответственностью удовлетворять все потребности малыша.

Тело ломило от усталости. Она уже и не помнила, когда в последний раз нормально спала. Сначала были колики. Мальчик постоянно плакал, особенно по ночам. А Вика плакала вместе с ним. Потому, что ей тоже было плохо. Головная боль до тошноты, ломота в суставах. Но хуже всего, какая-то необъяснимая, душевная боль.

А потом стали резаться зубки… Начался новый этап. Еще более ужасный. Малыш стал капризничать постоянно.

В ее голову закрадывались всякие мысли. Порой настолько ужасные, что она сама не верила в то, что это именно ее мысли. А ведь еще год назад она была жизнерадостной, веселой, она так ждала этого ребенка. Плод их любви…

Но после родов все изменилось. И Максим стал каким-то холодным. Наверное, разлюбил?

Но Вика пыталась бороться. Сначала за внимание мужа. Несмотря на усталость, она продолжала следить за собой. Только все было без толку. Максим, действительно, охладел. А, может… Может, у него кто-то появился?

Старалась она бороться и со своими, как она их называла, «внутренними тараканами». Она пыталась убедить себя в том, что она сможет быть нормальной матерью. Не идеальной, нет… Просто, обычной.

Но со временем руки опускались все ниже и ниже. Помощи от мужа ждать не приходилось. Он вечно пропадал на работе. Когда приходил домой, ужинал и сразу ложился спать. А в последнее время стало только хуже – он перешел спать в гостиную. Без объяснений, просто взял и перенес свою подушку, достал из шкафа запасное одеяло.

Вика не помнила, когда они с Максимом в последний раз нормально общались. Чтоб без ссор и без взаимных упреков. Когда он ее целовал в щечку по утрам, как раньше. Когда он дарил ей цветы. Когда они куда-то выбирались вместе, вдвоем…

Ее жизнь проходила по одному четко спланированному плану. Утреннее кормление, прогулка с малышом в парке недалеко от дома, игры с малышом. Заменить памперс, подтереть сопельки, вымыть ручки, переодеть, снова накормить, снова заменить памперс и так далее. Одно и то же.

Хуже всего, она не находила поддержки вообще ни в ком. Свекровь, мать мужа, упрекала ее в ее бездарности, неспособности быть матерью, постоянно говорила ей «а вот я в твое время»… Она в ее время… И училась на заочном, и подрабатывала, и стиралки не было, и хлебопечек/мультиварок не было. Просто чудо-женщина какая-то. А то, что все дети разные, на это никто внимания не обращает. Одного можно оставить в манежике, так он весь день будет перекладывать игрушки с места на место. А другой этот манежик разнесет, а вместе с ним и всю квартиру…

Хорошо, что свекровь жила в другом городе, и все эти упреки Вика выслушивала только по телефону. А в иной раз девушка вообще не брала трубку.