Няня для дочки миллионера (СИ)

На этот раз за каждый подарок я получал благодарность, а не вежливое безразличие. Вика присылала сообщения со странными гифками и однажды ответила на мой звонок. Она очень смущалась, я чувствовал её волнение через динамик и улыбался. Скоро мы снова будем вместе. Я исправлю ошибку.

А затем она ошарашила меня ночным звонком и признанием в беременности. Мой мир будто раскололся надвое. Восемь недель. Тогда она только согласилась работать няней, а параллельно встречалась со своим парнем. Тогда почему Вика сказала, что это мой ребёнок? Меня атаковали сотни противоречивых эмоций, но я не позволял им взять над собой верх. Хватит, однажды я уже поддался деструктивным чувствам. Пора что-то менять.

— Это мой ребёнок? — решил я не тянуть резину.

— Да, — ответила Виктория. Я слышал искренность в её словах, видел, как сильно она переживает, раз даже тест на отцовство сдать согласна. Никаких сомнений не возникло внутри. Скоро у меня родится сын. Или ещё одна дочь.

Таким счастливым я давно не был. Сомневаюсь, что вообще когда-то испытывал столько радости, граничащей с умопомешательством. А потом я рассмеялся. Второй раз в жизни стану отцом, и снова это происходит случайно, незапланированно. И вне брака. Карма прям.

— Ксюш, нам с Викторией нужно тебе кое-что рассказать, — говорю я, прерывая взаимодействие дочери и своей будущей жены.

— Что рассказать? — хмурится Вика. Мы встречаемся взглядами, и она тут же всё понимает. Умничка. — Ты уверен? Сейчас?

— Да.

— О чём вы, пап? — вертит головой Ксюша.

Я приобнимаю застывшую Викторию и мягко сообщаю дочери важную новость:

— У тебя скоро появится братик или сестричка.

Ксюша недоумённо моргает, затем смотрит на живот Вики. Я внезапно забываю слова, которые хотел сказать.

— Мы с твоим папой вместе, — спасает меня Виктория. — И у нас будет ребёнок. А у тебя — брат или сестра.

Ксюша вскакивает, поднимает руки вверх, а затем убегает на второй этаж. Я ничего не понимаю. Вика тоже.

— Наверное, надо было подождать с признанием, — бормочет она.

— Я схожу за ней.

Но тут раздаётся топот, и Ксюша возвращается в гостиную с листом бумаги. Протягивает его нам, довольно улыбается.

— Я давно это нарисовала.

Я смотрю на рисунок, который уже видел. На нём мы с Каролиной держимся за руки, а Ксюша смеётся. Это что, шутка какая-то?

— Давно? — уточняет Виктория. Её голос срывается, а глаза наполняются слезами. — Но как же?.. Почему?

— Вы мне очень нравитесь, Виктория Андреевна, и я видела, что папе с вами хорошо. Вот и нарисовала то, чего хотела, — признаётся дочка.

Я хлопаю себя ладонью по лбу. Это не Каролина на портрете, а Виктория! Они похожи внешне, и мне даже в голову не пришло, что дочка могла нарисовать Викторию.

— Я думал, это мы с Каролиной, — зачем-то говорю это вслух.

Ксюша мотает головой и, вздохнув, произносит:

— Я очень сильно хотела, чтобы вы с мамой снова были вместе. Правда-правда! Но летать я тоже хочу, при этом понимаю, что моя мечта никогда не сбудется.

Вика всхлипывает и обнимает Ксюшу. Я, опомнившись, тоже к ним присоединяюсь.

Получается, с самого начала моя дочь чувствовала, кто сделает меня счастливым. Не Каролина, её родная и любимая мама, а няня Виктория, влечение к которой я всячески отрицал. Да уж, дети порой умнее своих родителей.

Я строго-настрого запретил Виктории убираться по дому, готовить еду и вообще заниматься бесполезными бытовыми делами. Тем более врач рекомендовал ей быть очень осторожной, особенно в первый месяц после операции.

Вика посопротивлялась ради приличия, но быстро сдалась. Уже месяц она занимается репетиторством по скайпу, зарабатывает деньги. Говорит, ей это нужно, чтобы не чувствовать себя приживалкой. С родителями Вики я познакомился несколько дней назад. Впечатления остались не самыми приятными. Отец — нормальный мужик, с ним мы быстро нашли общий язык, а вот мама Виктории цеплялась к каждому моему слову и всем своим видом показывала, что я ей не нравлюсь. Невелика беда, — подумал я. Но Вику это расстроило.

Не хочу, чтобы моя женщина грустила. Тем более из-за того, что изменить нельзя.

Я поручаю Елене Леонидовне остаться с Ксюшей дома, а сам зову Викторию на свидание. Она мгновенно расцветает, идёт в магазин, чтобы выбрать себе новое платье.

— У меня есть две хорошие новости, — с улыбкой сообщаю я, когда мы садимся в отдельном зале в ресторане моего знакомого.

— Какие?

Виктория сегодня особенно хороша: на щеках алеет румянец, глаза зачарованно блестят, губы пухлые, слегка влажные после того, как она попробовала лимонад и облизала их. Беременность ей к лицу.

Она будто чувствует, что последует дальше. Может, у женщин хорошо развита интуиция?

— Я купил ресторан, в котором работает твоя сестра.

— Да ладно? Ты тот самый загадочный бизнесмен, который до сих пор не явит свой лик перед подчинёнными? — восторгается Вика.

— Явит свой лик? — смеюсь я. — Откуда эта фраза?

— От Лары, конечно же. Она извелась вся, уволиться хочет, а не может, пока нового владельца не увидит.