Няня для маньяка

Есть люди, которые живут по принципу: «Если уж падать, то с горочки повыше». Юля относилась к ним. Что именно сделало ее такой, отсутствие страха или патологическое легкомыслие, девушка не знала и сама. Однако, и в прошлом, и сейчас, будучи на 100 % уверенной, что уже влипла по уши, она не умела останавливаться.

Желание самой разобраться во всем или стремление помочь Юре, с которым девушку связывал еще и один моральный долг из прошлого, или что-то другое требовало взять такси и назвать адрес жутковатого дома с коваными воротами и парочкой доберманов. Юля понимала, что это будет откровенной глупостью. Однако, от судьбы не убежать, и «Дом с химерами» уже через час напомнил о себе смс-сообщением от Саши.

«Через час заеду, едем работать».

Увидеть Сашу и мальчиков очень хотелось, а вот встреча с госпожой Ковальской не радовала даже в далекой перспективе. Эта жуткая женщина отобрала нормальное детство у Саши, однако покоряться ей Юля не собиралась. Даже ради истины, ради Юры или Саши…

Сашин внедорожник через час уже стоял под окном квартирки Юли. Придирчиво осмотрев свое изображение в зеркале, Юля выпорхнула на улицу.

«Я не верю, что Саша способен на убийство» — Поймала себя на мысли девушка, глядя на бледное улыбающееся лицо мужчины. — «Вокруг него сколько странных людей. Его бывшая жена, жутковатый охранник… Он — кто угодно, псих, так и не выросший подросток, но не убийца».

— О чем задумалась?

— О тебе. — Честно ответила Юля, слушая незнакомую ей песню по радио.

«А движения неловки,

Будто бы из мышеловки

Только вырвалась она»… Пел глубокий загадочный мужской голос.

В юности Юля пару раз слышала эту песню, они с подружками шутили и пели ее почему-то не «Из мышеловки» а «Из котоловки». «Вот, а я сама сейчас забираюсь в мышеловку»…

— Это приятно. — Саша продолжал улыбаться и вырвал девушку из мрачных, под стать песни, мыслей. Странно, но в его глазах больше не было того безумного блеска, который пугал девушку. Взгляд был чистым и непривычно спокойным.

— Саша, я хочу поговорить…

— Если ты о той ночи, то я не считаю ее ни ошибкой, ни помехой к дальнейшему эмм… сотрудничеству.

— Как-то слишком равнодушно ты об этом говоришь. — Юля почувствовала укол ущемленной гордости и обиды. Этот коктейль в тандеме с адреналином пробудили не слишком крепко спавшего бесенка в девушке. Она задорно и открыто заулыбалась. — А где про любовь до гроба и про то, что я теперь обязана на тебе жениться?

— Интересный поворот.

— А вообще, я о другом хотела поговорить.

— О чем же?

— Это может показаться тебе не очень приятным. О твоей маме…

Бровь Саши слегка приподнялась. Впрочем, ничем другим он удивления не выдал.

— Я не очень хочу с ней встречаться…

— Вот ты о чем! — Саша, казалось, даже с облегчением, рассмеялся. — А я уж думал, ты потребуешь срочного знакомства с ней.

— Я уже имела честь познакомиться. Мне не очень понравилось.

— Веришь, та же фигня. — Саша расслабленно улыбался, смотря прямо на дорогу. — Моя мама не самый приятный человек в мире. После смерти отца стало хуже. Я не могу найти общий язык с ней. Мне кажется, что она меня ненавидит. Мальчики — единственные, к кому она относиться по-человечески…Но не переживай, я говорил с ней по телефону по поводу тебя. Да и у нас с ней договор — разъезжаться и планировать визиты домой так, чтобы не встречаться.

Именно так и было в ту ночь, когда исчезла Эмма. Мать уже уехала, а я еще не вернулся… Может, не будь, этого договора, она была бы жива…

Юля почувствовала, как внутри все похолодело.

— Твоя мать была в доме, когда пропала Эмма?

— Да. Почему ты спрашиваешь?

— А кто еще был?

— Охранник.

— Егор?

— Нет, Петр. Или дядя Петя, как мы его зовем. Егора я нанял позже, по рекомендации друга. После того, как это все случилось… Это допрос?

— Саш… — Юля понимала, что говорить не стоит, но не могла остановиться. В конце концов, это напрямую относиться к Саше, он должен знать. Если, конечно, не знает. Успокаивая себя тем, что ее цель увидеть настоящие чувства Саши, Юля собиралась сказать, что Эмму убили.

Но Саша почему-то резко свернул на обочину и повернул ключ зажигания. Напоследок заурчав, как огромный сытый кот, внедорожник затих на обочине за городом.

Юля пыталась увидеть, прочесть на лице Саши хоть что-то. Но оно снова стало непроницаемым, как тогда, при первой встрече в магазине. И сейчас, в это непроницаемости, он вдруг стал слишком отчетливо похож на свою мать. Этого Юля вынести не смогла. Она не хотела отдавать его тому миру мрачного дома, тяжелых интерьеров, скелетов в шкафу и бессердечных людей. Она осторожно потянулась к нему, положив руку на колени и прижалась к бледным губам. Аромат табака, восточных пряностей в парфюме и, едва уловимый «больничный» запах, кружили голову и привлекали. Целуя его сейчас, Юля не чувствовала возбуждения. Скорее тепло, желание быть рядом и не отпускать.

Перемены в мужчине, который был ей так дорог, произошли почти мгновенно. Он прижал девушку к себе до хруста в костях. Поцелуй перестал быть невинным и стал откровенным, требующим и берущим без спроса то, что Юля еще не успела предложить…