Няня для миллионера

— Да не нужна мне его защита! И приехал он не защищать вас, а под юбку тебе залезть! — Максим уже перешел на крик. Нет, это переходит все границы.

— Максим Дмитриевич, прекратите обвинять меня! Вы не оставили четких инструкций на время вашего отсутствия. Я действовала по обстановке. И не надо вынуждать меня оправдываться. Я начинаю жалеть, что позволила себе и вам перейти границы.

— Какие границы, Лера? О чем ты? Или ты хочешь сказать, что я не прав? Ты никак не можешь определиться, кто тебе нужен, я или он… Наверно, решила не отталкивать такого красавчика, правда? Пусть остается где-нибудь неподалеку на всякий случай? — сейчас он говорил раздраженно, как будто я была в чем-то виновата.

Алиса заплакала и я ушла в комнату… Мне нечего было ему сказать. Я видела, что наш мир рушится. Отношения, которые казались мне безупречными, дали трещину и всё счастье рассыпается на куски…

Следующие несколько дней мы почти не разговаривали, а если были вынуждены общаться, то только по необходимости и то несколько раз Максим не мог удержаться от колкостей в мой адрес и адрес Гвидо, которого он называл то «грязным итальяшкой», то «итальянским мачо», то «мафиози»… Мне хотелось всё исправить, но я не знала, как это сделать. Да и что исправлять? Я не совершила никакого преступления, Максим просто перекрутил всё так, что я сама в какой-то момент начала чувствовать себя виноватой в том, что попросила помощи не у него, а у Гвидо. Но ведь действительно не было выхода, только вот Макс продолжает пить без меры, злиться и раздражаться, каждый раз унижая меня…

В конце концов я не выдержала и после очередной его оскорбительной тирады в мой адрес я сказала:

— Я всё поняла, Максим Дмитриевич, и прошу сейчас выслушать меня спокойно. Всё хорошее, что было между нами, как я вижу и как вы можете понять, закончилось. Давайте вернёмся к началу. Ведь вначале мы прекрасно обходились без ссор и оскорблений, верно? Всё было просто: Вы мой работодатель, я няня. И пока мы соблюдали субординацию, всё так и было, вы не позволяли себе повышать на меня голос и обвинять меня в чем-то. Я осознаю свою ошибку: я не должна была переходить границы и вступать с вами ни в какие отношения, кроме профессиональных. Я сожалею, что допустила это. Впредь это не повторится. Требую и вас с этого дня держать дистанцию и помнить, что я на вас работаю. И моя работа — безопасность и здоровье Алисы. А разговоры о былом необходимо прекратить, потому что ни к чему хорошему они не приведут. Я не хочу терять работу и Алисе было бы нелегко привыкать к другому человеку. — Я развернулась и ушла в свою комнату. Надеюсь, он не увидел моих слёз. Господи, ну почему всё так?

Стоя под упругими струями душа, я пыталась понять, с какого же момента у нас отношения пошли не туда. Да, конечно, все мужчины ревнуют, я понимаю. Но можно же делать это как-то достойно, по-мужски, без оскорблений и повышенного тона. Наши отношения становятся токсичными, недолгим было счастье… И вообще, пора, наверно, завязывать с этой работой. Снова мне не повезло… Алису, конечно, жалко, но так не может продолжаться, дальше будет только хуже. Если человек не может держать себя в руках в отношениях со мной, то это не мой человек.

Я еще не знала, какие действия предприму, но уже приняла решение, что продолжать отношения с Максимом точно не буду. Да, нам какое-то время было хорошо, мы вместе пережили кое-какие испытания, и это, безусловно, сблизило нас. Только вот Алиса… Я не готова отказаться от нее. Конечно, малыши быстро забывают людей, если рядом есть кто-то, кто заботится и любит их. Но ведь у нее больше и в самом деле никого нет! Максим и я… Алиса очень привязана ко мне и будет жаль расставаться с ней, но это не значит, что я должна остаться с Максимом на всю жизнь и терпеть его придирки и претензии каждый раз, когда на меня кто-нибудь взглянет или сделает мне комплимент. Может быть, это была не любовь, а просто взаимное притяжение? У меня, возможно, это притяжение спровоцировано тем, что просто давно не было мужчины, а Максим просто не может долго оставаться без женщины, и поэтому мы сблизились. Это не любовь, — твердила я себе, — это не любовь. Однозначно, надо прощаться.

Эти мысли долго не давали мне уснуть, и я крутилась, сминая простыни, почти до утра.