Няня для оборотня

Но этого позже не случается, хотя я до самого вечера пробыла как на иголках, ожидая, что либо Кирилл, либо Максим придут, и что ответить тому или другому, я не могла придумать. В растерянных чувствах, едва часы показали семнадцать ноль ноль, встала из-за стола, обмотала шарф вокруг шеи, накинула пальто на плечи и пошагала к лифту, застегивая пуговицы уже в нем. Побыстрее сбегу отсюда, а дома отключу телефон и не буду отвечать ни на что, даже если в окно будет ломиться Годзилла.

Голос, назвавший меня по имени, я бы распознала из тысячи.

— Таня! — слышу я и оборачиваюсь.

— Кирилл? — я смотрю, как мужчина приближается, и не могу поверить своим глазам — тот лесной житель, что рубил дрова с голым торсом, или хлестал меня веником в бане, пропал, сейчас на меня шел настоящий хищник с янтарным взглядом, которым буквально пригвоздил к месту.

Я чувствовала, как с каждым его шагом в мою сторону в голове будто сильнее разгорается красная лампочка с надписью «Ахтунг! Таня, беги!», и не могла понять это ощущение опасности. Откуда оно?

— Ну привет, Татьяна, — криво усмехнулся мужчина, нависая надо мной и разглядывая с прищуром.

— Привет, Кирилл, — ответила негромко, не отступая ни на шаг.

— Ты все бегаешь от меня, — склонил он голову набок, криво усмехаясь, — с мальчишкой этим якшаешься.

— Ничего подобного! — дернула плечом нервно и сжала зубы. — Никаких бегов. Ты меня путаешь с кем-то. Это ведь ты отправил меня на вертолете, а не я сбежала.

— Да с кем же тебя спутать можно? — усмехается Кирилл. — Такую разве спутаешь?

Он внезапно протягивает руку и убирает прядь волос с моего лица, касаясь костяшками пальцев чувствительной кожи возле уха, и меня словно током пронзает с головы до пят.

Тут я уже не выдерживаю и отступаю, пальцы в туфлях поджимаются до боли, и в этот самый момент каблук попадает в какую-то ямку в асфальте, отчего я заваливаюсь назад. Вернее, завалилась бы, но Кирилл подхватывает меня снизу и тут же вжимает в свое тело, жар от которого я ощущаю даже сквозь его свитер и свое пальто. Рука непроизвольно распластывается на груди парня, я вскидываю голову вверх и буквально попадаю в плен янтаря.

Губы Кирилла кривятся в улыбке, он смотрит, ничего не говоря, а затем снова скользит пальцами по моей щеке до подбородка и касается нижней губы, слегка надавливая на нее.

— Охренительная ты, Татьяна, залезла мне в голову, засела там, словно заноза, не вырвешь, — говорит задумчиво, — потому и приперся за тобой из леса, а тут ты с Акеловым шашни крутишь. Деловая…

24

24

Ноздри мне щекочет его запах, и я даже не делаю попытку высвободиться, продолжая разглядывать мужественное лицо, которое совсем не портили шрамы, усмешку, затаившуюся в уголках четко очерченных губ, щетину, едва начавшую пробиваться, а дальше скольжу взглядом ниже, к шее, и еще ниже, к тому месту, которое сейчас стискиваю ладошкой.

Внутри меня тем временем словно начала сжиматься тугая пружина, приводя в напряжение каждую мышцу, каждый волосок, оголяя нервы и буквально оглушая и ослепляя. Сама не понимая, что делаю, я поднимаю руку и касаюсь кончиками пальцев губ Кирилла, а затем перевожу взгляд и утопаю в его стремительно темнеющих глазах. В голове отчего-то крутится забытая песня из 90-х со словами «А твои глаза цвета виски, от меня они близко-близко» и говорю первое пришедшее на ум:

— Ты тоже охренительный!

Голос мой при этом звучит как-то тихо и приглушенно, может, даже эротично, потому как мой бывший подопечный резко выпрямляется, продолжая поддерживать за спину и затем кивает куда-то в сторону:

— Поехали?

Молча киваю, даже не понимая, куда поехали и зачем поехали, иду, словно сомнамбула и застываю перед огромным мотоциклом. Мне протягивают шлем, и только сейчас я понимаю, что меня ждет совсем не веселое приключение, но это даже будоражит и заставляет чувствовать себя безбашенной и юной.

— Держись крепче, — советует Кирилл, а затем выруливает со стоянки, и я вцепляюсь руками в его торс, смыкая ладошки на животе.

Мы несемся сквозь потоки машин, и мне вовсе не страшно, внутри словно взорвалась бутылка шампанского, затопив своими брызгами все нервные окончания. Наоборот, мне настолько потрясающе, что я могла бы, как в цирке, встать на ноги и заорать от переполнявших меня чувств.

Но наш полет вскоре заканчивается, мы останавливаемся возле гостиницы, и мой спутник просто берет меня за руку и ведет ко входу. Вот так вот запросто я позволяю себе пройти с мужчиной мимо швейцара, пересечь холл, подняться на лифте на какой-то этаж, даже не заметив этого, так как смотрю все время только на него. Словно какое-то безумие овладело мной, я будто подчинена целиком этому мужчине и способна сейчас думать лишь о том, насколько охренительный будет у нас секс.