Няня для олигарха

Как только дверь кухни отдалилась настолько, что чьи-то любопытные глаза не могли меня больше видеть, я припустила вдоль коридора, взлетела по лестнице и буквально валилась в свою комнату. Через пять минут – отмытая, в новой блузке и юбке – я цокала каблучками новых туфель через холл, направляясь к комнате воспитанницы. Пострадавшая в битве с блинами, джемами и тараканами одежда и обувь неаппетитной кучкой осталась лежать в душе. Потом подумаю, что с ней делать. Сейчас главное – скорость. Если Карина явится раньше меня – эффект будет совсем не тот.

Но Карина явилась значительно позже, чем я рассчитывала. Поджидая ее, я успела разложить книги, которые оказались в том же чемодане, который пару часов назад так феерично выступил в аэропорту. И даже просмотрела план уроков, который к тем книгам прилагался. Программа, на мой взгляд, была сложновата для шестилетнего ребенка. Впрочем… Чем больше у нее уйдет сил на занятия, тем меньше их останется на пакости.

Но, увы. Несносный ребенок, с легкостью руша все мои педагогические приемчики, не пришел ни через пять минут, ни через десять, ни через пятнадцать. И лишь через двадцать минут, когда я уже была готова сама спуститься вниз и притащить кого-то за руку, в холле раздались ленивые шаги. Настолько медленные, что еще немного медленнее – и пришлось бы просто пятиться назад. Дверь неторопливо отворилась и на пороге с кислым лицом нарисовалась моя воспитанница.

Занятия не задались с самого начала. Карина никак не могла сосредоточиться, и вместо того, чтобы смотреть в книгу, качалась на стуле, водила пальцем по столу и дрыгала ногами.

Что тому виной – усталость после дороги, переизбыток эмоций от встречи с отцом или просто своевольный характер – я не знала, но и позволить воспитаннице сразу ставить свои условия, было бы непедагогично. Проще говоря – сядет на шею, и мне с ней будет не справиться.

– Карина, ты устала? – спросила я, отложив книгу.

Она встрепенулась, искоса посмотрев на меня, и выжидательно протянула:

– Ну-у-у…

Готова поклясться, что в ее хорошенькой головке тут же начали рождаться планы, как потратить внезапно освобождающееся от скучных уроков время.

– Конечно, этот ужасный перелет, и стресс в аэропорту, и съеденная куча блинчиков… – я сочувственно покачала головой.

В черных папиных глазах мелькнуло смутное подозрение…

– Тебе нужно срочно отдохнуть. Да-да, поспать! – воскликнула я, будто эта замечательная мысль внезапно пришла в мою голову. – Часа три. Не волнуйся, я задерну шторы, и будет темно. И тихонечко посижу рядом. Проконтролирую, чтоб тебя никто не потревожил…

Во взгляде воспитанницы плескался откровенный ужас от такой перспективы. Остался финальный аккорд…

– В детском садике всегда спят в это время…

Карина насупилась, лихорадочно ища выход из угла, куда я ее загнала. Внезапно ее личико просияло, и тут уже мне стало не по себе. Это чертенок точно что-то придумал!

– Я не устала, – она печально вздохнула. – Просто тут все не так. Непривычно…

– Обычно мы с моей няней перед занятиями… – Карина опустила голову и замолчала.

– И что вы делаете перед занятиями с другой няней? – спросила я, старательно убирая из голоса напряженные нотки.

– Ну, сначала она всегда пела мне волшебную песенку, – чуть поколебавшись, сообщила девочка. – После этого я делала все уроки быстро-быстро, и мы шли гулять.

– А что это за песенка? – осторожно поинтересовалась я.

Карина охотно напела детский французский куплет, продемонстрировав отличное произношение.

– Ну, так и я могу, – улыбнулась я.

Песенка это хорошо, это не таракан в тарелке. Я тихонько подхватила мелодию.

– Нет-нет! – Карина замахала руками. – Эту песенку нельзя петь просто так! Надо обязательно танцевать!

Она вскочила со стула и начала весело притопывать ножкой.

Я нерешительно встала и тоже затопала. Да ее няня была настоящей выдумщицей! Надеюсь, танцами она ограничилась, и мне не придется исполнять акробатические этюды или прыгать с зонтиком из окна, изображая Мэри Поппинс, чтобы успокоить ребенка. Хотя этому ребенку, похоже, происходящее очень нравилось. Она хлопала в ладоши и плясала вокруг меня. И ее косички тоже плясали, задорно подпрыгивая.

– А теперь покружись! – потребовала Карина, и сама завертелась как волчок.

Я улыбнулась, и, продолжая петь и отбивать такт ногой, послушно сделала круг.

Но стоило мне повернуться к ней лицом, как слова песенки застряли в горле. Карина уже не танцевала. Она хладнокровно снимала на телефон все происходящее.

– А ну отдай! – потребовала я, от неожиданности растеряв все педагогические навыки.

– А вот и нет, – прокричал этот чертенок, проворно пряча телефон за спину. – Сначала папе покажу, а потом маме, а потом Джону! Вот смеху-то будет!

Она выскочила из комнаты и бросилась по коридору наутек.