Няня для подрастающей ведьмы (СИ)

Он дернул халат, окончательно выпуская наружу шелковую пижаму, и, схватив Есю под спину, крепко прижал к себе одной рукой, в то время как другой зажал ей рот.

— Мне тетки такие бабки отваливают, чтобы я их трахнул, а ты, глупая нянька, на халяву не хочешь?! — Он в очередной раз обдал Есению крутым запахом перегара. — Я знаю в этом толк, уж поверь!

Все ее попытки оторвать крепкую ладонь ото рта не привели к успеху, нетрезвый Ярослав будто бы потерял связь с реальностью и чувствовал себя всесильным человеком «Икс».

Разъяренная Есения начала изо всех сил брыкаться, пытаясь попасть коленом между ног, но Ярослав так крепко зажал ее между собой и дверью, что двигаться почти не было возможности. Еся пыталась уклоняться от шлепавших губ, но они то и дело попадали на щеки, глаза, потом спустились к груди. Она схватила Ярослава за волосы и изо всех сил дернула голову назад. На несколько секунд он ослабил хватку, и Есе удалось его оттолкнуть. Ярослав с грохотом повалился на пол, но тут же быстро сгруппировался и поднялся, как будто был абсолютно трезв. Еся успела открыть дверь, но не успела забежать в комнату.

Ярослав ухватил ее за руку и потянул на себя.

— Пусти, пьяная тварь! — Еся дернула руку, в области локтя сустав обожгло огнем, затрещала на шве шелковая ткань, но Ярослав не дал возможности вырваться. Он схватил Есению за растрепавшиеся волосы и сжал их на затылке так, что ей показалось, будто сейчас выскочат глаза.

— Я не тварь, — зашипел Ярослав, обдавая разгоряченное лицо Есении каплями слюны, — я твой Бог, который дает тебе билетик в красивую жизнь, о которой ты потом долго будешь вспоминать в своей каморке.

Он впился в пересохшие губы, нагло просовывая язык между зубами. Еся уперлась руками в грудь, делая очередную попытку оттолкнуть безумца, но он все глубже и глубже проникал к ней в рот, казалось, уже достал до самых гланд. На глазах выступили слезы бессилия. Есения ощутила рвотный позыв и изо всех сил наступила босой ногой на красный кроссовок, понимая, что не причинит особого вреда, но хотя бы попробует.

Внезапно Ярослав, как плюшевая собачонка, отлетел к противоположной стене с зажатым в кулаке клоком волос Есении. Она вскрикнула, хватаясь за будто бы ошпаренный клочок кожи на голове, и, потеряв опору, упала на колени, больно ударившись о деревянный пол.

— Хулиганите, Ярослав Германович? — Густой голос, как гром среди полуночной тишины, заполнил длинный коридор в крыле прислуги.

Еся, давясь слезами, снизу вверх посмотрела на черный громадный силуэт, закрывший единственный блеклый коридорный ночник.

— Паша, какого хрена? — Ярослав, опираясь на стену, неуверенно поднялся на ноги, потирая ушибленную спину.

— Нехорошо себя ведете. Станислав Германович будет недоволен. — Как неразумному барскому ребенку водитель объяснял прописные истины младшему Кравецу. — Идите спать.

Паша подал руку Есении и исподлобья посмотрел на Ярослава.

— Доволен — недоволен. Он все время мной недоволен, когда проигрывает! — Ярослав резким движением поправил сбившуюся челку. — Я ничего такого не сделал, она сама ко мне вышла в таком виде.

— Идите спать, — размеренно повторил Паша, положив руку на подрагивавшее плечо Есении и всем видом показывая, что наедине он их не оставит.

— Да и хрен с вами! — Ярослав распрямил спину и гордо зашагал по коридору.

Как только он скрылся из виду, Есения, закрыв лицо руками, окончательно разрыдалась. Тело затрясло мелкой дрожью, засаднили ушибленные коленки и кожа, с которой вырвали волосы.

— Тс-с-с. — Паша, как маленького ребенка, прижал ее к себе, мягко, но очень крепко обняв одной рукой, другой неуклюже погладил по лохматым волосам. — Все хорошо, все хорошо.

Еся вздрагивала от каждого всхлипа, рвавшего грудную клетку на мелкие части, и старалась проглотить рыдание, чтобы никого не разбудить. Она уперлась лбом в черную футболку, мешком висевшую на мощной, но мягкой груди, и на удивление почувствовала себя защищенной, будто оказалась в спасительном бункере во время ядерной войны.

— Вам тоже пора спать, — мягко проговорил Паша, высматривая, не сбилась ли видеокамера от удара Ярослава об стену. Если бы не она, неизвестно, чем бы закончились пьяные шалости младшего Кравеца.

— Да-да, — всхлипнула Еся, вытирая мокрые щеки. — Спасибо, что заступились.

Она благодарно посмотрела снизу вверх на Пашу, а он, слабо улыбнувшись, отпустил ее из своих неуклюжих объятий. В один миг Есения опять почувствовала себя беззащитной и до ломоты в костях одинокой.

— Я понимаю, что советы сейчас неуместны, — Паша растерянно потер щетину, — но все же настаиваю, чтобы вы держались подальше от обоих братьев.

— От Ярослава точно буду держаться как можно дальше, — печально хмыкнула Еся, запахивая сильнее халат.

Паша лишь покачал головой. Она его не услышала. Жаль.

— Я пойду ночевать к Кларе, — озвучила Есения внезапно возникшее желание. — Не хочу оставаться одна, а она единственный человек в моей жизни, которому не все равно, что со мной происходит. Вы же не против?